Лилии полевые. Серебряный крестик. Первые христиане - стр. 38
Он читал двадцать первый псалом Давида, где очень наглядно изображаются страдания Спасителя:
– «Все, взирающие на меня, поглумились надо мною; говорили устами, кивая головою: “Он уповал на Господа, пусть избавит его, пусть спасет, если он угоден Ему!”» (Пс. 21, 7-8). «Ибо окружило меня множество псов, сборище злодеев обступило меня, пронзили руки мои и ноги мои. Можно было бы перечесть все кости мои. А они смотрят и делают из меня зрелище. Делят ризы мои между собою, и об одежде моей бросают жребий» (Ср. Пс. 21; 17-18).
При последних словах руки Аминадава задрожали и пергамент чуть не выпал на пол.
– Что это, что такое? Может ли это быть? – с величайшим изумлением прошептал он.
Смысл этих слов только теперь стал обрисовываться в уме фарисея во всем их настоящем значении. И прежде он не один раз читал эти же фразы, но они не производили на его сердце никакого действия. Но теперь, когда он был свидетелем того, что было написано в этом пророчестве, и написано так ярко и живо, точно Давид сам присутствовал на Голгофе, теперь все это до крайности ошеломило Аминадава. Он стоял, точно прикованный к месту. Да, все, что он сейчас прочитал, все это он видел собственными глазами. Старейшины вместе с книжниками и фарисеями точно так издевались над Распятым, руки и ноги Которого были пронзены гвоздями; воины делили одежду Его и бросали между собой жребий.
Фарисей, положив пергамент на место, с глубоким вздохом опустился на свое ложе, склонив гордую, надменную голову. Но через минуту он быстро встал, провел дрожащей рукой по голове и снова подошел к нише с пергаментами. Долго он не мог найти нужный ему сверток. В его возбужденном мозгу, как бурав, сверлила одна мысль, завладевшая всецело умом старого фарисея.
– Нет, нет, не может быть! Надо убедиться, что это вздор! Где этот пергамент? – крайне возбужденный, шептал он, перебирая свитки.
– А, вот он!
И Аминадав, вытащив один пергамент, начал вполголоса читать. То была 53-я глава пророка Исаии.
Смущение и ужас фарисея все более и более усиливались, когда он читал:
– «…Нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему. Он был презрен и умален перед людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лицо свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его. Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом. Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились» (Ис. 53; 2-5). «…Как овца, веден был Он на заклание, и как агнец перед стригущим Его безгласен, так Он не отверзал уст Своих» (Ис. 53; 7).
Когда же Аминадав закончил читать это пророчество Исаии словами: «…предал душу Свою на смерть, и к злодеям причтен был, тогда как Он понес на Себе грех многих и за преступников сделался ходатаем» (Ис. 53; 12), – он воскликнул:
– О, великий наш Иегова! Научи меня и вразуми!
С этими словами он, закрыв лицо руками, с глухим стоном опустился на свое ложе. Мысли спутались, и в голове воцарился полнейший хаос.
Неужели этот Распятый, смерти Которого они, книжники и фарисеи, так усердно добивались и добились, мог оказаться Самим Мессией!
Что могло бы быть ужаснее этого!