Лейла. Навстречу переменам - стр. 5
— То есть мы до последнего не будем знать, атакуют нас или нет? Все-таки, чтобы предъявить все эти метки и пароли, нужно сойтись с кораблем пиратов вплотную, но ведь они могут просто наплевать на предупреждения своих… товарищей из другой группировки.
Профессор недовольно поморщился:
— От бандитов можно ожидать всего, но это не повод впадать в панику. Наверняка такой опытный капитан рассматривает такую возможность и готов к любым неожиданностям.
Ромич уже давно усмирил свою обиду и с интересом слушал нашу беседу.
— Можно я хоть одним глазком посмотрю, что происходит на палубе? — взмолился он наконец.
Профессор сделал задумчивое лицо, а потом как бы нехотя согласился:
— Ну разве только одним глазком… Но, если пираты будут проявлять хоть какие-то враждебные намерения, мы все тут же вернемся в каюту и забаррикадируемся!
— Да! Да! — согласились мы хором и дружненько подошли к двери.
Приоткрыв ее, выглянули наружу. Смотрелось это все, скорее всего, комично: внизу выглядывала моя голова, выше профессора, а над ней — Ромича. Но всем нам было очень тревожно. Не обнаружив угрозы, мы бочком прокрались на палубу. К счастью, нас никто не заметил, и мы благополучно укрылись за бочками. В этой ситуации больше всего меня удивил профессор — он двигался наравне с нами и даже кряхтеть по свой извечной привычке перестал! Нет, все-таки он ученый до мозга костей: забывает обо всем, когда задето его любопытство, не зависимо от того к какой области оно прилагается.
Обзор с нашего ракурса был не ахти какой, но рисковать и перебираться в более удобное место никто бы не рискнул, ведь если заметят — не поздоровится. Часть матросов выстроились вдоль правого борта, к которому подплывала не очень большая, но юркая каракка, а часть разместились на марсах[3] с арбалетами.
Как-то отец мне рассказывал, что каракка для плавания удобнее и быстрее, и сейчас я могла в этом убедиться. Она вплотную подошла к нашей «Ласточке», и с ее борта раздалось:
- О! Вижу встречаете! Польщен!
К сожалению, разглядеть того, кто это говорил, как и остальных пиратов, было сложно. Разве что тех, что так же засели с арбалетами на марсах каракки.
— Приветствую вас! — отозвался отец. — У нас соглашение со Спрутами. — И добавил фразу, которая явно была неким паролем. — Спрут никогда не выпустит жертву из своих щупалец.
— Ну что за народ! — зацокал языком пират. Теперь он стоял на самом краю борта, и мне более-менее удалось его рассмотреть. По внешности похож на тализийца: темно-русые удлиненные волосы были собраны в хвост, невысокого роста, одет в сероватую рубаху, которая когда-то явно была белой, но утратила прежний лоск, и темные штаны. Завершал образ удалого капитана корсарского судна темно-красный кушак. — Неужели мы не можем подойти и просто поинтересоваться у проходящей мимо каравеллы как дела, послушать, что происходит в эльмирантийской стороне, а заодно попросить показать метку? — продолжая широко улыбаться и демонстрируя щербинку вместо переднего зуба проговорил корсар.
Толстого намека не смог бы понять разве что глухой. Как объяснил мне позже профессор, были случаи, когда капитаны прикрывались несуществующей договоренностью о защите, потому и была разработана система меток и паролей. И если флаг можно было раздобыть, а пароль узнать, то метку подделать невозможно, потому что ее ставил одаренный. Именно поэтому, особенно дотошные или нежелающие упустить добычу, требовали помимо прочего показать и ее.