Лейла. Навстречу переменам - стр. 6
— В Эльмирантии все по-прежнему — воюют, — говорил отец, доставая из-за пазухи крупный медальон угольно-черного цвета.
Главарь пиратов сплюнул и со злостью заявил:
— Какие все предусмотрительные! Аж тошно, правда, ребята?! — его матросы поддержали дружным воем. — Здесь не вотчина Спрутов! Однако, хоть мы и чтим пиратские законы, но мы — ребята вольные и Спрутам не подчиняемся, а потому или платите за проход, или…
Гаденький смешок на пиратском корабле ясно говорил о том, что последует за этим «или». Только даже я слабо верила, что эти бандиты удовлетворятся простой платой.
Атмосфера на «Ласточке» ощутимо накалилась, а отец как-то очень жестко улыбнулся, глядя в глаза корсару.
— Видишь ли, достопочтенный, на этот случай глава Спрутов лично вручил мне подарки, которые я должен отдать такому вот смелому и «чтущему» пиратские законы... — Отец откинул крышку небольшого сундучка, который держал стоявший рядом с ним Сакол, и продемонстрировал содержимое пирату. От увиденного улыбка на губах корсара завяла, и он сглотнул.
— У каждого матроса на марсе по нескольку таких, а факелы для стрел, как видишь, уже горят. Объяснить, что будет, если хотя бы один такой «привет» от спрутов попадет на вашу каракку?
Со стороны пиратского капитана раздался нервный смешок. А я невольно задрала голову в поисках наших матросов на мачтах.
— Ну, зачем же так сразу доставать Огонь глубин? Вы должны знать, что за такие игрушки делают пираты с капитанами, которые решились их применить?
— Я даже собственными глазами это видел, — спокойно ответил отец. — Но эти, как вы выразились, игрушки Спрут дал мне лично, как и разрешение их использовать — при необходимости, разумеется.
— А вы, оказывается, очень нужный человек, раз о вас так пекутся… — с непонятной интонацией то ли угрозы, то ли подобострастия, то ли боязни проговорил пират. На это отец лишь выразительно промолчал, чем еще больше добавил весомости своим словам и персоне. — Нам всем не стоит горячиться, — наконец, недовольно проговорил пират. — Мы чтим пиратские законы, и друзья наших друзей — и наши друзья. А какие могут быть счеты между друзьями? Я прав?
После некоторого молчания, дружелюбно улыбнувшись, но не закрыв ларец, отец проговорил:
— Мы торопимся… — он многозначительно посмотрел куда-то между кораблями.
А я поняла, что пиратская каракка уже успела зацепиться за нашу каравеллу абордажными крючьями. Вместо ответа послышался приказ беззубика, как я мысленно окрестила пиратского капитана, «Уходим!» и скрежет убираемых крючьев. Мы все дружно выдохнули и, как только корабль немного удалился, начали так же тихо пробираться обратно. Зачем-то подняв голову, я увидела, что один из матросов — тот самый, что отправил нас с Ромичем в каюту — нас заметил. Молитвенно сложив руки, а потом приложив палец к губам, попросила не поднимать шум. Он на это лишь покачал головой и махнул рукой. Мне оставалось лишь благодарно кивнуть.
— Ох, спина моя, спина… — по-старчески простонал профессор, разгибаясь, когда мы, наконец, добрались до его каюты. — Стар я уже играть в шпионские игры.
— Да вы еще всем нам фору дадите, Тимуран-аха! — не согласилась я.
— Конечно-конечно, — покряхтывал он, — вам молодым не понять старика…
Я поняла, что профессор присел на своего любимого конька и с него не слезет, пока его внимание не займет что-то интересное. Поэтому поспешила задать интересовавший меня вопрос: