Лейла. Навстречу переменам - стр. 3

Сложил я песню для тебя,

Пропой ее от «а» до «я»,

Расслабься, будь весел.

Печаль плохой рецепт от бед,

Не смей грустить себе во вред,

Расслабься, будь весел…

…

По глазам и улыбке мужчины было видно, что я нашла благодарного слушателя, ведь в море с развлечениями туго, а тут я со своим «Расслабься! Будь весел!»

— Еще! — Раздавшийся за спиной крик заставил вздрогнуть от неожиданности.

Обернувшись, я увидела, что на палубе собрались практически все матросы. Чуть в стороне стояли отец, сдерживавший улыбку, профессор и Ромич, которые улыбки сдерживать и не думали. Поначалу я оробела. Но маска мальчишки, которая сейчас была на мне, давала иллюзию безопасности — если и будут смеяться, то над тем мальчиком, которого видят, а не надо мной. Поэтому я разошлась и выдала целый танец с притопываниями и прихлопываниями — как смогла.

В этот вечер на корабле не осталось ни одного человека, который бы не выучил незамысловатую песню и танец. А Леем с тех пор меня не называл уже никто, прозвище «маленький бард» или просто «Бард» приклеилось до конца плавания намертво.

А на следующее утро мы увидели на горизонте корабль.

До Тализии оставалось дня три пути, и подобную встречу вряд ли можно было назвать редкостью, однако команда корабля насторожилась. Мы с Ромичем отнеслись к судну, которое шло нам навстречу на большой скорости, без опасений, однако, видя, как по мере его приближения забегала по палубе команда, поняли, что чего-то не понимаем.

— Спрячьтесь в каюте, сейчас будет жарко! — крикнул нам матрос. — Пираты! — разумеется, все это он сопроводил отменной бранью, но суть донес точно.

Мы с Ромичем переглянулись и побежали на капитанский мостик, где с подзорной трубой стоял мой отец в компании своего бессменного боцмана Сакола.

— Ратмир-аха, это правда пираты? — выпалили мы с Ромичем.

Отец поморщился от нашего взволнованного хора, но ответил за него боцман:

— А вы почему сюда прискакали? А ну брысь в каюту к профессору! И что б я вас на палубе не видел до тех пор, пока сам искать не стану! Все понятно?! — насупив брови и сверкнув глазами, приказал он.

Спорить мы даже не пытались, зная крутой нрав боцмана. А потому я шустро поспешила за Ромичем в каюту, бросив тревожный взгляд на отца. Вслед нам послышался его голос:

— Ромич, ты в ответе за Лея. Не высовывайтесь!

Таким… немного чужим, непохожим на того, каким я его привыкла видеть, я видела отца впервые. А потому, вбежав в каюту, была взволнована, как никогда:

— Профессор, там пираты!

Наш обеспокоенный возглас не отвлек профа от карты, над который он корпел. Более того, повел себя совершенно не так, как я могла бы предположить:

— Да? Это интересно… Надо будет посмотреть…

— Профессор! — возмутилась я. — Там — пираты! Нас всех могут убить, а корабль захватить!

— На все воля Всевышнего… — ответил на это проф и провел ладонями по лицу, соединяя их под подбородком[2]. — Но я все же надеюсь, что Ратмир-аха со своей командой с ними справится.

— Но как?! — в панике кричала я.

Профессор, наконец, отложил карту и, тяжело вздохнув, посмотрел на нас:

— Лейла, вот скажи, чем ты можешь помочь в данной ситуации? — Я заметалась по маленькой каюте, понимая, что я-то как раз ничем помочь и не могла. — Вот! — заметил на это проф. — И я о том же.

— А я?! — возмутился Ромич. — Почему меня отправили в каюту, когда я мог бы помочь?! Я уже взрослый мужчина!