Лесная обитель - стр. 68
– Все, что я помню о той хижине, – там было темно и всегда дымно. У меня от чада першило в горле, так что я то и дело убегала на взморье и бродила там одна. Я и сейчас как наяву слышу крики чаек; чайки и над башней вились, так что когда, много лет и зим назад, я приехала сюда, в Лесную обитель, я поначалу даже засыпала с трудом – больше года не могла привыкнуть к тому, что не слышу шума моря. Я так любила океан! А вот когда я думаю о нашем… доме… – неохотно выговорила она, – мне представляются только дети, дети повсюду, куда ни глянь: мать вечно кормит грудью очередного младенца, все хнычут, визжат, орут, бегают нагишом, цепляются за материн подол, да и за мой тоже, если не удалось увернуться. Но меня даже побоями невозможно было удержать под крышей – заставить толочь ячмень или возиться с плаксивой малышней. Удивительно, как это я еще терплю младенцев, – вздохнула Кейлин. – На самом-то деле я ничего не имею против таких, как у Майри, – это желанные дети, и о них хорошо заботятся с самого рождения.
Наверное, отец у меня тоже был, но даже совсем маленькой я понимала, что он ничем не помогает матери – вот разве что его стараниями очередной младенец появляется. – Она помолчала. – Полагаю, Лианнон просто пожалела меня – этакого тощего заморыша.
Кейлин словно со стороны слышала свои собственные слова – и дивилась, что в них нет ни тени горечи, как если бы она давным-давно примирилась с прошлым.
– Так что я даже не знаю доподлинно, сколько мне лет. Где-то спустя год после того, как Лианнон меня увезла, в моем теле проявились первые признаки женской природы. Наверное, тогда мне было около двенадцати. – Жрица умолкла на полуслове: Эйлан не сводила с нее изумленного взгляда.
«Я – женщина, я – жрица, – внушала себе Кейлин, – я – чародейка, внушающая страх вооруженным воинам!» Но, завороженная пламенем, она погружалась в воспоминания все глубже и глубже – и теперь чувствовала себя перепуганным ребенком. Что здесь истинно, а что ложно? Или в мерцании огня только обман и ничего больше?
– Должно быть, пережитое потрясение отозвалось во мне сильнее, чем я думала, – сдавленным голосом произнесла она, – а может, это все поздний час и темнота… мы словно бы вышли за пределы времени. – Кейлин подняла глаза на девушку, принуждая себя сказать правду. – Или, может, причина в том, что я говорю с тобой…
Эйлан сглотнула и, призвав на помощь всю свою волю, выдержала взгляд собеседницы. «Правда… скажи мне правду…» – Кейлин услышала ее мысль как свою; она сама не знала, кому из них двоих эта правда нужнее…
– Я так и не призналась Лианнон, и Богиня не покарала меня… – Слова из Кейлин словно клещами вытягивали. – Но, наверное, спустя столько лет нужно, чтобы кто-то узнал правду…
Эйлан потянулась к ней, и жрица крепко стиснула руку девушки.
– Когда я увидела и услышала этих разбойников, я все вдруг вспомнила. Там, где я жила в детстве, был один человек… я иногда встречала его на берегу. Подозреваю, он жил там наособицу от всех прочих, как изгой, – верно, его прогнали из клана. Я бы этому не удивилась, – горько добавила Кейлин. – Поначалу я ему доверяла; он дарил мне разные мелкие пустячки, найденные на берегу, – красивые ракушки, яркие перышки… Глупа я была, что считала его безобидным, но откуда мне было знать? Разве мне хоть что-нибудь объясняли?