Лесная обитель - стр. 70
Кейлин вздрогнула, разом очнувшись от воспоминаний.
– Потому что было уничтожено святилище на острове Мона – ты ведь знаешь эту историю?
– Мой дедушка – а он бард – поет о гибели Моны. Но ведь это все случилось еще до твоего рождения…
– Ну, не то чтобы, – рассмеялась Кейлин. – Но я была еще ребенком. Если бы Лианнон тогда не уехала на остров Эриу, который вы называете Гибернией, она бы тоже погибла. В течение нескольких лет после трагедии выжившие друиды Британии были слишком заняты, залечивая собственные раны, и о жрицах не особо задумывались. Затем архидруид заключил с римлянами что-то вроде договора и обеспечил тем самым неприкосновенное убежище уцелевшим священным жрицам в пределах римских владений.
– С римлянами! – воскликнула Эйлан. – Но это ведь римляне убили жриц на острове Мона!
– Нет, они только надругались над ними, – горько поправила Кейлин. – Жрицы Моны выносили и родили ублюдков, зачатых от римской солдатни, а потом покончили с собою. А детей взяли на воспитание бриттские семьи вроде твоей – приверженцы древней религии.
– Кинрик! – вскричала Эйлан. Во взгляде ее зажглось понимание. – Вот почему он так озлоблен на римлян и готов бесконечно слушать о трагедии на Моне, хотя произошла она давным-давно. А стоило мне начать расспрашивать, на меня всегда цыкали: молчи, мол!
– В этом твоем Кинрике, яром ненавистнике римлян, ровно столько же римской крови, сколько и в том пареньке, за которого твой отец отказался тебя выдать, – со смехом отозвалась Кейлин. Эйлан, обняв себя руками, неотрывно глядела в огонь.
– Или ты мне не веришь? – переспросила жрица. – К сожалению, это все чистая правда. Ну, может статься, римляне чувствуют вину за то, что натворили, но твой дед такой же хитрый, изворотливый политикан, как и любой римский сенатор: он заключил сделку с Цериалом, который был наместником до Фронтина. Так или иначе, в Вернеметоне возвели Лесную обитель, и в ней укрылись женщины и жрицы со всей Британии. Лианнон наконец-то стала Верховной жрицей, и мне тоже нашлось место среди служительниц святилища, главным образом потому, что никто не знал, куда еще меня пристроить. Я состою при Лианнон с самого моего детства, но не я стану ее преемницей. Это мне дали понять со всей ясностью.
– Почему нет?
– Поначалу я думала, что такова воля Богини… из-за того, о чем я тебе рассказала. Но теперь мне кажется, дело в том, что жрецы понимают: я беспрекословно слушаться не стану. Я всей душой люблю Лианнон, но я слишком хорошо ее знаю: она податлива как воск. Думается, она посмела возражать Совету только один-единственный раз – когда настояла на том, чтобы оставить меня при себе. Но я вижу этих интриганов насквозь и говорю то, что думаю, хотя… – Кейлин невесело покачала головой, – хотя и не так, как сейчас с тобой!
Эйлан улыбнулась в ответ.
– Наверное, это правда – я даже представить себе не могу, чтобы в отцовском доме прозвучала хотя бы половина всего того, что я услышала нынче ночью!
– Они ни за что не позволят мне вещать голосом Богини – они же не будут знать, что я скажу! – Кейлин, неожиданно для нее самой, снова рассмеялась. – Им нужен кто-то более благонадежный. Одно время я думала, что преемницей станет Диэда; но я краем уха слыхала, что сказал Арданос, когда выбор пал на нее. Мне кажется, предполагалось, что это будешь ты.