Лесная обитель - стр. 67
– Тогда научи меня отличать истинное от ложного, – промолвила Эйлан, чтобы заполнить паузу. – Расскажи, как девочка-оборвыш из нищей хижины стала жрицей, умеющей держать в ладонях огонь?
«Научи меня отличать истинное от ложного…» Жрица пристально глядела на девушку, а та, словно испугавшись собственной храбрости, опустила светлые ресницы, затеняя свои удивительные изменчивые глаза. Какие еще истины воскреснут, чтобы терзать и мучить ее, Кейлин, теперь, когда из уст этих кровожадных чудовищ она вдруг услышала слова родного языка? Она в два раза старше Эйлан – она могла бы быть ей матерью, если бы рано вышла замуж, и однако ж в тот миг жрица видела в юной девушке сестру и родственную душу.
– Значит, ты сразу отправилась в Лесную обитель вместе с Лианнон? – не отставала Эйлан.
– Вовсе нет; думается мне, Вернеметон тогда еще не был построен. – Кейлин взяла себя в руки и смогла наконец ответить девушке. – Лианнон приехала на Эриу учиться у бандруи, жриц святилища Бригиты в Друим Клиад. Когда она вернулась в Британию, мы сперва жили в круглой башне на побережье – далеко к северу отсюда. Помнится, вокруг башни выложили кольцо из белых камней, и мужчинам под страхом смерти запрещалось входить в этот круг – всем, кроме архидруида, не Арданоса, а того, что был до него. Лианнон всегда обращалась со мной как с приемной дочерью; как-то раз, когда ее обо мне спросили, она сказала, что подобрала брошенную девочку на берегу моря. Это почти правда; никого из родных я больше никогда не видела.
– А по матери ты не скучала?
Жрица ответила не сразу – ее захлестнул поток видений из прошлого.
– Я так понимаю, у тебя добрая, любящая матушка. А вот моя была совсем не такая. Нет, злобным нравом она не отличалась, но я не питала к ней особой любви, равно как и она ко мне. – Кейлин умолкла и опасливо поглядела на собеседницу. «Что в тебе за сила такая, девушка, если ты способна пробудить во мне эти воспоминания?» – Она вздохнула, пытаясь подобрать нужные слова.
– Для нее я была просто-напросто лишним ртом в семье. Однажды, много лет спустя, на ярмарке в Деве я повстречала старуху, очень похожую на мою мать. Конечно же, это была не она, но я даже не почувствовала сожаления, когда убедилась в своей ошибке. Вот тогда я поняла, что у меня нет родни, кроме Лианнон; а позже моей семьей стали жрицы Лесной обители.
Повисло долгое молчание. Эйлан пыталась представить, каково это – расти без родных и близких. Гостья видела, что за властной требовательностью Майри кроется неподдельная теплота, а Диэда, судя по ее рассказам, была для Эйлан все равно что сестра-близнец. И однако ж Кейлин внезапно осознала со всей отчетливостью: как сама она никогда не открывала сердца другим жрицам, так и Эйлан ни с кем из своих родных не могла поговорить вот так же свободно и без утайки.
«Рассказывая ей о себе, я словно разговариваю сама с собой, – удрученно думала Кейлин, – или скорее с той чистой, непорочной душой, какой я должна была быть – но не стала».
– Здесь, в темноте, у догорающего очага, мне припоминается раннее детство, – произнесла наконец жрица. Перед взором ее мерцал тусклый алый отблеск – и Кейлин словно проваливалась в шахту годов и дней: слова лились с ее уст сплошным потоком – она говорила и не могла остановиться, точно во власти неодолимых чар.