Курсант. На Берлин – 4 - стр. 10

После того, что произошло в фойе, я с чувством выполненного долга прошел в кинозал. Два пункта в моем списке можно было отметить «галочкой», а значит, пока все идет неплохо.

Первый – люди из гестапо сто процентов меня видели. Видели, как я с довольной физиономией пялился на арест этого бедолаги-сценариста. Соответственно, Мюллер получит отчет о том, что я действительно присутствовал при данном событии лично. Несмотря на то, что слежка немного ослабла, уверен, за мной все равно приглядывают. Не настолько я еще втёрся в доверие, чтоб мне позволили действовать самостоятельно.

Второй – мое знакомство с Харро Шульце-Бойзен, наконец, произошло, а значит, небольшие подвижки в данном направлении уже имеются. Дальше будет если не проще, то хотя бы легче, чем могло бы быть.

Я протиснулся между рядами и занял свое место в партере. Вокруг уже царил полумрак, но свет пока еще не выключили и я мог оценить «Уфа-Паласт» во всей его красе. Хотя, чисто на мой взгляд, красой здесь и не пахло, а вот мещанским жлобовством просто воняло. Если выражаться образно, конечно.

Этот кинотеатр имел репутацию одного из самых роскошных в Берлине. Я, конечно, понимаю, когда людям не с чем сравнить, они медный грош золотом признают. Но лично мне, как человеку, еще не забывшему комфорт кинозалов двадцать первого века, весь этот шик и блеск казался весьма вульгарным.

Золоченая лепнина на стенах тускло поблескивала, отражая свет редких бра. Воздух был тяжёлым, пропитанным запахами дорогого парфюма и немного – пыли велюровых кресел.

Велюровые кресла… Лепнина… Может быть когда-то давным-давно фашисты реально топили за простых работяг и осуждали богатых. Сейчас они сами, как и буржуазия, столь сильно ненавидимая «левыми», всеми фибрами души тянулись к лоску, шику и богатству. Чертовы двуличные ханжи…

Кстати… Несмотря на праздничный тон мероприятия, предвоенная нервозность ощущалась даже здесь, в уютной тишине перед началом сеанса, которую изредка нарушали приглушенные покашливания и шорох ткани дамских нарядов. Что-то витало в воздухе. Не знаю, как объяснить. Наверное, предчувствие глобальной катастрофы, так можно сказать.

Я добрался к своему месту, которое чудом удалось получить через Ольгу Чехову. Чудо заключалось не в самом факте моего посещения данного мероприятия, а в том, что номер ряда и кресла должен был быть определенным. Сидеть мне пришлось в партере и тому имелась конкретная причина. Вполне себе реальная, с именем и фамилией.

Соседнее кресло занимал мужчина: строгий профиль, аккуратно зачесанные назад тёмные волосы, очки в тонкой стальной оправе, придававшие ему вид аккуратного чиновника или университетского преподавателя. Он был одет в добротный серый костюм и выглядел весьма респектабельно. Солидный такой «херр», ведущий праведный образ жизни.

Это был Вилли Леман собственной персоной. Пришлось попотеть, чтоб наши места оказались рядом.

Его взгляд был прикован к пока ещё темному экрану, но как только я устроился рядом, он слегка повернул голову и посмотрел на меня с любопытством. Наверное, Лемана удивило появление молодого парня без спутницы. Сам он тоже явился один, и слава богу.

Я уселся, всем своим видом демонстрируя предвкушение от предстоящего просмотра.