Курсант. На Берлин – 4 - стр. 11
Стоило мне устроится в кресле, как прямо за моей спиной послышались два голоса. Оба они были женскими.
– О-о-о-о-о… Грета, посмотри, это ведь он. Тот самый, новый друг Ольги Чеховой? – прошептала одна, видимо, чуть более дерзкая. Потому что говорила дамочка тихо, но не настолько, чтоб я ее не услышал.
– Серьезно? Хм… Да, точно. Похоже, это он. Сама видела их вместе на приеме у Геббельса. Это, конечно, совершенно нарушает все рамки приличия. Они так смотрели друг на друга… – ответила вторая, понизив голос до заговорщицкого шепота.
– Говорят, роман у них. Русский аристократ, сбежавший от большевиков и русская актриса, ставшая звездой в Германии… А он ей, между прочим, в сыновья годится… – В голосе первой послышались нотки неприкрытой зависти.
– Ну, ему повезло. Ольга – красавица и умница, да и связи у нее, – добавила вторая.
Я медленно обернулся и с легкой, едва заметной улыбкой посмотрел на двух сплетниц.
Обе они выглядели достаточно молодо, больше двадцати пяти лет вряд ли дашь. Элегантные, в модных шляпках, скрывающих блестящие локоны, и тонких шелковых платьях, подчёркивающих их стройные фигуры. Похоже, дамочки из мира кинематографа или около того.
Заметив мой интерес, обе женщины тут же смутились, их щеки вспыхнули румянцем, и они, как по команде, одновременно опустили взгляды. Я улыбнулся еще шире, подмигнул немкам, забавляясь их реакцией, а затем повернулся к экрану.
Леман, сидевший рядом, как и я, все прекрасно расслышал. Он снова слегка покосился в мою сторону. Его взгляд задержался на мне дольше, чем было естественно для незнакомца. Леман еле заметно нахмурился. Либо он, как и многие, слышал истории о новом романе любимой актрисы Гитлера, либо что-то в моей персоне его напрягло.
Наконец, свет погас. Начался фильм. Кадры идиллической деревенской жизни, злобные лица «бандитов», патетическая музыка, пламенные речи о крови и родной немецкой земле – полный набор агитационно-идеологической чуши.
Я сидел, внимательно наблюдая за тем, что происходит на экране. По крайней мере, со стороны казалось именно так. На самом деле, боковым зрением следил за Леманом и остальными соседями. Чуть глаза не свернул, честное слово. Аж в висках заломило. Пытался поймать подходящий момент и при этом не вляпаться в жир ногами.
Ольга по моей просьбе меняла места на премьере несколько раз. Вернее, не сами места, конечно, а билеты. И буквально в последний момент мне достался билет, ради которого вся эта суета и затевалась.
На самом деле, все достаточно просто. Моей задачей в данном случае было не только оказаться рядом с Леманом, но и не оказаться рядом с каким-нибудь гестаповским шпиком. Паранойя – великая вещь. Я решил, лучше перебдеть и сохранить свою шкуру, чем недобдеть и лишиться головы. Вполне даже в прямом смысле. Именно поэтому нужный билет Ольга передала мне только сегодня утром.
В один из патетических моментов фильма, когда на экране герой произносил пламенную речь, я чуть наклонился к Леману. Даже не так… Я чуть склонил голову к плечу, с той стороны, где сидел Леман, будто размышляя о словах героя, который конкретно в этой сцене бесновался на экране как самый настоящий псих, выкрикивая громкие лозунги.
– Интересно, – почти шепотом произнес я, обращаясь к самому себе. При этом говорил достаточно громко, чтобы услышал мой сосед справа, но достаточно тихо, чтоб не услышали остальные. – Актер, конечно, хорош. Однако вот эта ненавязчивая фальшь… Словно кто-то пытается передать послание в эфир, но его сигнал слишком зашумлен. А мне ведь фильм порекомендовали. Хороший знакомый, господин Брайтенбах… Так и сказал, отличный фильм. Странно, откуда мог знать, если сегодня премьера…