Культурные особенности – II. Божья воля - стр. 21
– Дядя Пабло, нарисуй дракона…
Листов в блокноте осталось мало, и те Пабло пытался беречь. С переменным успехом – когда надо Маар могла дать фору иным флотским интендантам – по настойчивости. Но попробовать надо:
– Щас… Домашку сделала? Сейчас «Венус» зайдет, остановимся – тетя Ира проверять будет.
Вместо ответа – старательно показанный язык и искренняя, на вид, обида:
– Сделала. Усе.
ДаКоста лениво усмехнулся:
– Покажь…
– Вот еще. Сказала же уже… И вообще – нарисуешь дракона, тогда покажу.
За лесом взревел натуральный дракон. Глухо, раскатисто, как грузовой флайер на взлете. Затряслись, попадали с веток на головы листья – дружно, будто сама земля затряслась. Дракон, Сотрясатель точнее – этих гигантских двулапых зверей тут иногда так называли. Далеко и не страшно – Маар даже не повернула головы. Чистые листы в блокноте, вроде, еще оставались.
– Что Ирина задавала-то?
– Состав семьи расписать. На двух языках. Только… Дядя Пабло, на нашем я сделала, а на звездном не смогла. У вас таких слов и нету…
– А словарь? – Пабло старательно изобразил удивление. Планшетку со словарем Ирина мелкой туземке уже показывала. Только ненадолго – мудреные защиты от дурака с трудом держали натиск туземного любопытства.
Но Маар изобразила обиду всерьез:
– Вот, гляди…
Тут Пабло сунули под нос тетрадь. С аккуратно (рукой Ирины) расчерченными полями и совсем неаккуратными, но буйными, завивающимися во все стороны строчками. Дикая смесь – кляксы, рисунки, земные слова тянутся слева направо, вперемежку с туземными рунами – те шли сверху вниз, сплетаясь с буквами на манер сканворда. Сверху – аккуратно подчеркнутое: «Домашняя работа». Снизу – все вперемежку и вразнобой. Вверху листа Эрвин: рисунком, неумело в пару штрихов. В шляпе, глаза большие, упрямые. И удивленные донельзя. А вокруг куча игривых стрелочек. Шарж получился смешной, Пабло хмыкнул и показал Маар большой палец. Посмотрел ниже. Увидел свое имя, хмыкнул было опять. А потом желанье хмыкать отпало.
– О черт, – тихо подумал он. Понимая, что очень хочет выпить. Вот прямо сейчас. Свернуть голову пробке, запрокинуть к небу подбородок, приложить холодное стекло к губам. Сделать глоток. Душевно, до огня в глотке и ватного кружения в мозгу. Может, память прочистится. На листе, рядом с его именем – уж больно знакомый иероглиф. Туземная руна «Хай». Или, по земному – «женатый».
– Это что? – спросил он, гадая, куда делась память, и когда он успел пропить такое событие.
Мелкая вздернула нос:
– Так правда же.
От руны – линия, тянется наискось, упираясь в знакомое туземное имя. От сердца чуть отлегло. «Мелкая тататорка» или «болтушка», всего лишь. Укороченный дробовик флотского образца. Его, Пабло ДаКосты личное оружие. Буйное туземное воображение мало того, что присвоило изделию заводов «Итака мануфактори» имя и женский род, так еще и мужа подобрала соответствующего. По руке, чтоб удобно в ладони лежала. Культурные особенности, пута их мать… Впрочем, у местных в языке просто нет среднего рода. Везущей их бэхе, к примеру, тоже не повезло. У той на лобовом и антенне, рядами – гирлянды шевронов, белых и жёлтых праздничных лент. На рисунке Маар витой зигзаг соединял БТР-82 с веселой туземной Мией. Руна «шай» в окружении точек – уточняющих слогов. Все вместе: «Младший любимый муж». Судя по довольному урчанию дизеля – еще как любимый.