Культурные особенности – II. Божья воля - стр. 22
– И как, Дядя Пабло это все переводить?
ДаКоста лишь плечами пожал. Вернул лист:
– Никак, у нас таких слов и впрямь, нету…
– Ой, бедные. И как вы там, на звездах, живете?
Пабло аж усмехнулся. Действительно, как? Как только Эрвин раньше жил без старшей любимой жены с правом выноса мозга? Иринин туземный титул, если что. Или похож – у Пабло болели глаза, разбирать все туземные завитушки. Но логично – мозг Ирина и без титулов вынесет, а так хоть порядок есть. Мозг, в конце концов, у Эрвина один, а жен на схеме у него теперь много. Недаром у рожи на шарже настолько удивленный вид. «Слишком», – буркнул ДаКоста под нос и невольно скосился – за спину Маар, в глубину кузова. Миа – впереди, за рулем, ведет машину, тихо напевая вполголоса. Эрвин почти над нею, за пулемётом, в кресле стрелка. Ирина – тоже рядом. Один он, ДаКоста, изображает наблюдателя у рампы, на самой корме, подскакивая всякий раз, когда тяжелую машину трясло и бросало на ямах. А между ними – посредине бывшего десантного отсека бтр-а валялись сложенные в штабеля тюки и ящики со снаряжением. Аккуратно, в два ряда, застелены брезентом и закреплены. И спальник – наброшен сверху. Подоткнут, лишь сквозь клапан бьется черная прядь. И вздымается иногда – нечасто, в ровный ритм человеческого дыхания.
– Как она? – ДаКоста аккуратно кивнул, показывая на спящую под покрывалом девушку.
– Лиианна? Да пока спит, – отозвалась Маар с всем веселым равнодушием молодости, – ей мама Ира что-то вколола. Говорит – до вечера. Стресс, говорит, только я не поняла. Расскажите, дядя Пабло, это магия?
– Нет, ругательство.
Дядя Пабло лишь устало махнул рукой. Лиианна в последнее время – после Фиделиты, если быть точным – была совсем плоха. Не физически – анализатор из флотской стандартной аптечки в ее сторону упорно мигал зеленым. Но психически – с головой у девушки было что-то явно не то… Она вдруг начинала говорить невпопад, застывала на ровном месте и смотря в никуда большими, невидящими глазами. Так, что ДаКосте временами приходилось волочь ее на себе. Не то, чтобы он сильно против этого возражал… Даже наоборот, сильно не возражал – так удобно лежала в руках ее точеная, теплая в ладонях фигурка. Так приятно пьянил, кружил голову цветочный дух от волос. И так доверчиво бились в ладонь теплые, острые жилки пульса. Но не в боевой обстановке же, когда бэха на взводе, Эрвин кричит матерно из-за пулемёта, а с синего неба на них пикирует флайер с перечеркнутой молнией. Это было вчера.
А сегодня утром произошло вообще непонятное. Завтракать к общей поляне, где кашеварили Миа с Ириной и юлой вилась рядом мелкая Маар, Лианна не пошла, хоть и звали. Услышала, увидела приглашающий взмах рукой – но скользнула в сторону, затаилась за разлапистыми зелёными ветками. ДаКоста это заметил, прочим было не до того. Эрвин и Яго обсуждали предстоящий дневной марш. Деловито, обстоятельно, разложив карту прямо на зеленой траве. Судя по размаху пальцев – им предстоял долгий марш. Очень и очень долгий.
«Когда еще подвернется возможность нормально поесть», – подумал враз заскучавший ДаКоста, подхватил с земли пару плошек и пошел. Мимо, не слыша окриков, к кустам, где укрылась Лиианна. Нашел почти сразу – она так и сидела, подвернув ноги и прислонившись спиной к толстому, увитому зелёным мохом стволу. Неподвижно, утренний ветерок, играясь, спутал ей чёрные волосы – смешал с листвой, раскидал, укутал пеленой по плечам. По зеркальной коже, отблеском – пряная зелень листвы. А карие, большие глаза неподвижно глядели в синее небо.