Кухтеринские бриллианты - стр. 21

– Дай взглянуть, – Голубев протянул к Антону руку, взял у него чашку. С интересом рассматривая яркий, словно только что сделанный рисунок, восхищенно произнес: – Вот краски!.. А мастерство?..

– Тонкая работа, – согласился Антон, поднимаясь из-за стола. – Может, сходим на озеро, а? Авось шальной окунишка клюнет.

– Обязательно, – с готовностью согласился Слава.

Неожиданно у дома Бирюковых, скрипнув тормозами, резко остановился запыленный «газик». Антон через окно увидел вылезающего из машины отца. Кряжистый, с непокрытой седеющей головой, Игнат Матвеевич размашисто миновал двор, грузно протопал в сенях и, войдя в кухню, почти заполнил ее своей рослой фигурой. Поздоровавшись с Антоном и Славой Голубевым, заговорил:

– Чаевничаете, рыболовы? О своих милицейских делах деду рапортуете или он вам про старину заливает?

– О кухтеринских бриллиантах разговорились, – ответил Антон.

Игнат Матвеевич торопливо присел к столу, словно заглянул домой всего на минутку. Посмотрел на Голубева и тут же перевел взгляд на сына:

– Вы, друзья-сыщики, чем купеческими бриллиантами интересоваться, лучше нашли бы деньги Торчкова. Только что Матрена, жена его, со слезами ко мне приходила. Говорит, что на ветер чудак пятьсот рублей выкинул. Шуточное ли дело! Побеседовал я с ним. Смотрит наивным взглядом, как дите малое, плечами жмет. Вот артист, не приведи господи! Главное – билет-то лотерейный Матренин был. Товарки с фермы ко дню рождения ей вроде в шутку подарили, а на него выигрыш выпал.

– Значит, Торчковы действительно выиграли «Урал» с коляской? – спросил Антон.

– Конечно!

– Ты сам тот билет видел?

– Лично по таблице проверял.

– Номер и серию билета не запомнил?

Игнат Матвеевич нахмурился:

– У меня, сынок, есть поважнее дела, которые надо запоминать.

– Так ведь и мы, отец, если говорить откровенно, не рыбачить в Березовку приехали. Случилась неприятность, похлестче торчковской, – сказал Антон. – С лотерейным билетом, конечно, разберемся, но где последние пятьсот рублей Торчкова искать – ума не приложу. Он ведь даже толком не знает, с кем выпивал в тот день.

– Свидетелей надо поискать.

– Само собой разумеется. А ты знаешь, как туго разбираться с делами, совершенными по пьянке?

– Ну, милый мой! Без труда не вытащишь и рыбку из пруда. – Игнат Матвеевич поднялся. – Поработайте не за страх, а за совесть.

– Как Иван Серапионович Глухов у вас тут живет?

Уже шагнувший к двери Игнат Матвеевич остановился.

– Нормально. Здоровьем бог его не обидел, пенсия приличная вышла, дом – полная чаша. В прошлом году при оформлении на пенсию по моей протекции «Запорожца» ему вне очереди продали.

– Эту автомашину он племяннику подарил?

– Дело хозяйское: хочет – сам ездит, хочет – дарит.

– Не дорогой ли подарок?

– Для Глухова – нет. У Ивана Серапионовича на сберкнижке больше десяти тысяч, а родственников, кроме племянника, – ни души. Умрет старик – все племяннику останется.

– У тебя нет никаких претензий к нему?

– Какие могут быть претензии к пенсионеру? Живет тихо, мирно. Частенько прошу его помочь колхозу по плотницкой части – ни разу не отказался.

– К племяннику он часто ездит?

– Пожалуй, чаще племянник сюда приезжает – рыбак заядлый. Тебе, наверное, Торчков на Глухова наговорил? Так ты особенно не верь этому пустобреху. У Торчкова после выигрыша мания величия приключилась, чуть не со всеми колхозниками перецапался.