Кто не спрятался – я не виноват… - стр. 32
Замерла на месте, прислушиваясь к этому ощущению. Вторжение я бы не назвала враждебным – скорее, изучающим. Это было словно кто-то задавал вопрос: «Что вы за люди? И зачем вы сюда пожаловали?»
Татьяна сердито пробурчала:
– Ну и что нам теперь делать? – И уже обращаясь к другу, добавила: – Ты же сказал, что тут никто, кроме деда-отшельника, не живёт?
Юрик, не отводя взгляда от псов, ответил ей чуть ехидно:
– А ты кого-то видишь? Я, лично, и деда-отшельника не вижу. Только собак.
Подруга сдержанно фыркнула:
– Ну и что… Долго мы так здесь будем стоять, как памятники? – И добавила чуть раздражённо: – Сделай уже что-нибудь!
Осторожно, без резких движений, снимая рюкзак, Юрик продолжил вредничать:
– Что, например? Вступить с собачками в схватку?
Танька начала злиться и даже не пыталась этого скрыть:
– Нет, геройский ты наш! Свистни, крикни, чтобы хозяин собак обратил внимание на наше положение… Я в овраге ночевать больше не хочу!
Я тихо проговорила:
– Не волнуйся… На нас уже обратили внимание.
На вопросительный взгляд подруги я кивнула головой в сторону одиноко стоявшего дома. Дверь там отворилась, и на крыльце показался человек. Мы замерли, все трое, чуть ли не широко открыв рот, даже забыв про собак, которые всё ещё пялились на нас довольно враждебно. Разумеется, с этого расстояния лица его мы разглядеть не смогли, но вот волосы… Они сверкали под солнечными лучами, словно снега на вершине Эльбруса. Мы с Танькой хором ошеломлённо выдохнули:
– Койда??!!
А Юрик, помотав головой, будто отгоняя наваждение, пробормотал:
– Да ну, на фиг! Быть того не может!
Я стала вглядываться пристальнее в фигуру мужчины и с некоторым облегчением пробормотала:
– Не он… Но…
Мы с друзьями красноречиво переглянулись. Всем было понятно, что кроется за этим моим «но». Очередная порция проблем и неприятностей – вот что это означало.
Это был не очень высокий мужчина, довольно широкий в плечах и с идеальной осанкой отставного военного. Одет просто: тёмно-коричневые брюки, обычная клетчатая рубаха навыпуск, почему-то босой. Он издал какой-то странный горловой звук, похожий на крик болотной птицы, и собаки враз расслабились. Отступив чуть по сторонам, они как-то нерешительно задергали своими хвостами-колечками.
– Кажется, нас признали за своих и приглашают пройти, – нерешительно проговорил Юрка, глянув на псов.
Вскинув опять рюкзак на плечо, он первым двинулся в сторону дома, на крыльце которого нас ожидал этот странно-знакомый-незнакомый мужчина. Собаки, будто конвоиры, следовали рядом с нами с обеих сторон. Умные глаза псов словно ехидно намекали: мол, хозяин велел пропустить – мы и пропускаем, но вздумаете… В общем, ежели чего, пеняйте на себя.
Мы подошли ближе к крыльцу и нестройно поздоровались. Я наконец сумела рассмотреть хозяина этой обители получше. Это был старик, о возрасте которого я могла только догадываться. Если уж Койда, которого мы встретили в урочище Багыш-хана и который выглядел лет на тридцать пять, помнил «как росли горы», то этот, с морщинистым лицом, мог быть… В общем, на столько моей фантазии не хватало. Но то, что он принадлежал к тому же племени, что и Койда, то есть к Чуди Заволочской, у меня теперь не вызывало никаких сомнений.
Даже затрудняюсь сказать, какие чувства это у меня вызвало. Облегчение, что здесь не враги? А с другой стороны – это могло означать только то, что впереди нас ждут испытания. Эх, найти бы ту самую Аннушку, что «пролила масло», да придушить бы, пока она не отправилась в магазин за этим самым маслом!