Кто найдёт заветный сундук? - стр. 10

Двери распахнулись, и в комнату влетела Анна Егоровна. По лицу тетушки Ольга догадалась, что та подслушивала их разговор. Но сердиться на тетушку ей сейчас не хотелось. Все ее мысли были лишь об одном: о предстоящем путешествии в Петербург.

«Я все-таки попаду туда, – с трепетом думала она. – А потом будет видно, как отвертеться от этого замужества. В конце концов, как говорил один из французских королей, Париж стоит мессы!»

***

В то самое время, когда Ольга Чижевская так отчаянно рвалась в Петербург, Евгений Лопухин рвался в смоленскую глушь. Но если Ольга уже была близка к своей цели, то у бедняги Евгения все обстояло наоборот. Его дражайшая половина отказалась списываться с подругой и проситься в гости.

Евгений с досадой сознавал, что дал маху и взялся за дело неправильно. Нужно было расписать жене все прелести сельской жизни и ее благотворного влияния на отношения супругов, а он вместо этого проявил странный интерес к подруге жены.

– Что ж ты не позвала к нам свою Оленьку? – спросил он как-то раз за обедом. – Ей, наверное, скучно все время в деревне. Надо бы написать ей, предложить погостить у нас.

Увы! Евгений и подумать не мог, что его невинные слова приведут Зинаиду в бешенство.

– Погостить у нас? – вскричала она, швыряя салфетку на стол. – Зачем тебе это нужно, что еще за причуда?

– Да я просто так предложил, из вежливости, – попытался защититься Евгений. – Я ведь знаю, как вы с ней привязаны друг к другу. Вы же с детства дружили, еще когда жили в Москве. Ну и вот! – он красноречиво помолчал. – Сперва бы она погостила у нас, затем – мы у нее. Ведь так славно было бы поехать в деревню поздней весной…

– Неужели? – усмехнулась Зина. – Так, значит, тебя потянуло в деревню? Молочка попить, цветочков нарвать, подышать воздухом полей?

– Ну, в общем…

– Довольно! – оборвала Зина. – Не считай меня совсем глупой, чтоб я тебе поверила. В деревню! – Она издевательски рассмеялась. – Да ты же терпеть ее не можешь! Я целых два года упрашивала тебя поехать в именье моего отца, а ты не соглашался. Говорил, что умрешь со скуки вдали от Петербурга. А теперь уверяешь меня, что тебе захотелось пожить в деревне! Ну-ка, признавайся: зачем ты это затеял?

– Да я, прежде всего, о тебе думаю, Зиночка…

– Обо мне надо было думать раньше, – отрезала Зина. – А теперь уж поздно. Тоже мне, нашелся заботливый муж! Привести любовницу в дом…

Словом, дело кончилось полным провалом. Оставалось одно: выждать, когда Зинаида успокоится, и снова вернуться к насущному вопросу. В конце концов, весна еще только начиналась, а выкапывать сундук из земли можно будет тогда, когда земля нагреется и парки оденутся листвой.

4. Глава 3

Петербург, конец апреля 1817 года

Сладко потянувшись, Ольга открыла глаза. Зажмурилась, помотала головой и снова открыла. Картинка не изменилась.

– Не могу поверить, – восторженно прошептала девушка. – Я в Петербурге… О боже, какое счастье!

Поднявшись на постели, Ольга осмотрелась. После ее скромных деревенских покоев эта спальня казалась ей чудом роскоши. Стены покрывали обои из нежно-желтого шелка. Окна обрамляли пышные драпировки из белого атласа с золотистой бахромой. Такие же драпировки находились в изголовье кровати с резными спинками. Изящную мебель обтягивал розовый атлас. Большую часть пола устилал огромный ковер – белый, с рисунком из желтых и розовых роз.