Крылатая парусами - стр. 34

- Воздухом? - переспросила, и на этот раз без высокомерия, а как будто с надеждой. - Воздухом можно…

Остальные, как увидели, что он её, за талию обнимая, к лестнице поволок, зашумели, зароптали, мол, нечестно это!

Но тут те каторжники, что из благородных вступились. Будет вам, говорят, господа, шуметь-то. Перед вами, как-никак леди в бедственном положении. Так неужто выдадите её проклятым мучителям? Неужто зависть да ревность в сердцах ваших так сильна, что совесть и честь до капли вытеснили?

Остальные враз замолчали. То ли никто их ещё господами не называл, то ли и в самом деле усовестились.

А когда на палубу поднялись, самое страшное и началось. И вообще с того самого момента события понеслись, что быстроходный парусник…

8. Глава 7

Талавийское море,

ещё, стало быть, меньше месяца назад или что-то вроде того

Странная леди, вскарабкавшись на палубу, споро юркнула вслед за Килькой между клеткой, где коз и свиней держали (вот такие порядочки - люди в трюме, а скотина на свежем воздухе, первое от падежа средство). И, хоть на ногах еле держалась, цепи подобрала, чтоб не звенели.

Только когда они оказались недосягаемы для чужих взглядов, сползла по борту на палубу, голову откинула, глаза прикрыла. На лице под маской грязи застыло странное выражение - то ли страдает она, то ли, наоборот, блаженствует.

Килька снова на неё засмотрелся, сам не понимал, что в ней такого, что и от худой, грязной, измождённой, а глаз не оторвать.

Потому пропустил.

Только когда сверху рокочущий, протяжный, что трубный рёв, гудок услышал, было поздно. Голову запрокинул, и пялился, как дурак, глядя что на них сверху целая толпа проклятых несётся.

Призрачные лица искажены от ярости, глазища сверкают, руки с длинными узловатыми пальцами перед собой вытянули, вот-вот заграбастают!

Время замедлилось, потянулось, как кисель. Килька от ужаса икать начал. Казалось бы, чем опасны для живого призраки? Но только не проклятые.

Эти-то с парусами управляются, дыхание у них такое мощное, что корабль вперёд гонит. Редко когда им случается выйти из-под контроля, вот, как сейчас.

Потому что это мало, что трудно, почти невозможно, так ведь за такое навеки можно призраком остаться, без надежды на освобождение. И не над водой, где носишься наперегонки с ветром, пусть и привязанным к кораблю, а под водой, на самом дне, куда солнечные лучи не дотягиваются. И даже соседей у тебя не будет, даже рыбы не живут на такой глубине.

Вот и сейчас Кильку воздушной волной отшвырнуло от странной леди, протащило по палубе, переворачивая.

Говорят, перед смертью вся жизнь перед глазами проносится. Враки это. А может, и нет. Просто жизнь у Кильки такая короткая была, вспоминать особо нечего… Подумалось только, что умирать очень не хочется.

Живот свело непонятным томлением, словно вот-вот что-то случиться должно, что-то необычное, даже грандиозное, а Килька, стало быть, этого уже не увидит…

А потом дошло, что он-то призракам без надобности, они на странную леди невесть с чего ополчились.

Первым было облегчение, а потом всё же досада. Неужто они её сейчас до смерти уходят? И всё его, Кильки, вина. Вот помог так помог!

Онемел от страха, когда они всем призрачным скопом её накрыли, поглощая под колышущимся полупрозрачным покрывалом. Жуть!