Крепостная - стр. 34
– Простите, душенька, но пока я в трауре. Да и здоровье, знаете ли… подводит… решил не докучать своим кислым видом, – барин, пока его знакомая фыркала над его самооценкой, указал мне принести чай и все к нему.
Когда я вошла за Фирсом, несущим самовар, Лукерья всплеснула руками:
– Ой, все никак не привыкну, что у вас по-деревенски, а Лидия тоже так любит, правда, Лидонька? – Лукерья повернулась к женщине, пришедшей с ней.
Я наконец рассмотрела вторую гостью, и она мне откровенно не понравилась: светлые с проседью волосы, узкое, будто изможденное лицо, тонкие, туго сомкнутые губы. Платье вишневого цвета с воротником под горло, черное кружево, где надо и где не надо. Она походила на вдову с большим стажем.
– Правда, Лукерья Митревна. Правда! —только и сказала бледная Лидия. Эмоций ее лицо не выражало совсем. Статуя, а не женщина.
Они точно не были подругами. Яркая, живая, гомонящая, темноволосая, хоть и тоже с проблеском седины, восхищенная всем Лукерья, была антиподом Лидии. Такие редко дружат. Ну, или дружат тогда, когда это необходимо.
– Рад, что вы зашли. Только коли знали бы, что будут такие гости, то и стол бы собрали по… – начал было барин. Но Лукерья тут же перехватила бразды правления в свои руки и даже чай бросилась наливать барину сама. Подавала все Лидии, чтобы тот получил и чай, и варенье из рук гостьи.
И тут мне стало все понятно: это очередное сватанье!
Глава 15
Река Урляда, впадающая в великолепный могучий Урал, покрытая льдом, стала любимым местом для игр детей. А я старалась встать утром пораньше, переделать все дела и до того, как Осип Германович выйдет из своей комнаты, облаченный в тяжелый теплый халат, нагуляться и надышаться морозным утренним воздухом. По тропам, натоптанным вчерашними детскими хороводами, можно было дойти до другого берега. С него наше поместье выглядело просто огромным. Находясь среди построек, казалось: вот оно всё, прямо перед твоими глазами. И только глядя с противоположного берега, можно было осознать весь масштаб усадьбы.
Привычка просыпаться рано пришла с возрастом, когда мои сынишки уже сами поднимались по звонку будильника. Видимо, наступил тот самый момент, когда сладкий сон перестает быть милым спутником, отпускает тебя даже в дни, когда ничего не запланировано. До этого я вставала тяжело, нехотя. А сейчас, как только я открывала глаза, на меня снисходило счастье: впереди новый день, новые люди, новая глава жизни.
Я вдруг поняла, что крепостной я была в прошлом, а не сейчас. Да, конечно, мне посчастливилось попасть в этот дом, в эту девушку. Но, в сравнении с моим прошлым, теперь у меня был опыт, знания и огромное желание творить свою жизнь самой.
Таким вот розовым от рассвета, морозным и прозрачным утром я совершала свой «обход». Прежде другую сторону реки иногда проходили мужики с топорами за поясом, а кто-то уже ворочался с вязанкой нарубленных хворостин. Но сегодня, на мое счастье, на реке я была одна.
Летом устье снова загудит пароходами, голосами людей, собирающихся у причала. Берега наполнятся мычанием стада, направляющегося на поле. А сейчас, зимой, когда кажется, будто природа отвоевала себе немного времени на отдых, можно было услышать, как ухает в лесу сова, как трещит лед.
Было в этой тишине еще одно прекрасное отличие: отсутствие гула самолетов, который всегда действовал на меня удручающе. Мне казалось, что какой-то неведомый огромный зверь плачет вдалеке. И его тоска передается мне, отчего я чувствую его печаль всей кожей.