Крепкий керосин принцессы Беатрикс - стр. 33

Я привычно отстёгиваю ремни, откладываю шлем в сторону и вспушиваю волосы пальцами. Теперь их долго не придётся мыть, а голова под шлемом сильно потеет. Ещё одна проблема к тем, что имеются. Принцесса Беатрикс с немытой головой, за которой охотятся Протопадишах и гнусные бароны. Беатрикс, потерявшая владения, Штуковину. Беатрикс, у которой прочие беды. Бедная Беатрикс! Чем я это заслужила? Глупый вопрос.

Спящий колдун ворочается и тянет губы, словно целует кого-то. Кого? Ведьму из ХаЭр?

Я чувствую укол ревности и вздыхаю. Бронепластовые мухи медленно кружатся над его красивой головой. Хочется шлёпнуть его по затылку, чтобы он проснулся, но и так понятно, что ни к чему хорошему это не приведёт. Морковный перегар сшибает с ног на расстоянии двух метров. Мой колдун безобразно пьян. Интересно, с чего это такой эффект? Я кошусь на баночку из-под драконьего с'мгончика – совсем маленькая.

– Осталось пятнадцать, – трагическим голосом кукарекает Ва, – пятнадцать, Трикс! Если наши дела так пойдут дальше, я за себя не отвечаю, клянусь бородой Матушки.

– Я тоже за себя не отвечаю, – думаю я. Но вслух не произношу, принцессам необходима выдержка. Пусть даже у них немытая голова.

– Кролики? – чтобы хоть как-то отвлечься предлагаю я. Еда – лучшее средство от переживаний, в любых обстоятельствах. Если не знаешь, что делать – ешь. Или спи. Или пей. Всю эту полезную информацию сообщила мне Матушка Ва. Сообщила его собственной зубастой пастью. Я уже сомневаюсь, существует ли она на самом деле или это выдумки моего дружка. А, может, она – вообще божество всех драконов? Или божество алкоголиков в его мире? Добрая Матушка Ва, которой все молятся и получают мудрые откровения.

Ва, который с шумом прячет драгоценные припасы в куче сухих листьев, согласно шипит. Можно было и не спрашивать. Бухлишко и жратва – два слова, которые он произнёс едва вылупившись. И единственные, какие он умеет читать. Во всяком случае, он так утверждает. Одно время я пыталась найти какие-нибудь бумаги на драконьем, чтобы дать ему прочесть. Просто так, из интереса. Каждый раз он сетовал на то, что плохо видит. Врёт, конечно. Видит он чуть хуже меня. А в темноте даже лучше.

– Идём, Трикси? – Ва критически рассматривает неопрятную кучу листьев, его припасов не видно.

– Давай. До темноты ещё пара часов, – говорю я. – Успеем подстрелить пару-тройку.

– Только давай его свяжем, – слишком спокойно предлагает он. Хитрый дракон не уверен в нычке и надеется, что я соглашусь. В ответ я включаю дуру.

– Кого?

– Твоего чувачка, – уточняет Ва. Я смеюсь, и он понимает, что я раскусила его хитрость. Понимает и обиженно машет лапой.

– Ну, тебя, Трикси! Фогеля мы не трогаем, пусть целуется со своей ведьмой.

И хотя Ва тревожно посматривает на свой тайник и жалостливо вздыхает, мы покидаем убежище из багрового плюща. Я несу длинный пятизарядный посох. Очень точный посох, его припасом я могу попасть в голову кролику с двухсот шагов, а это само по себе под силу не каждому. Вернее, вообще никому. Дракон, который полагается только на свои скорость и зубы, это знает. Добыть кроликов на ужин будет совсем нетрудно. Тем более, к вечеру поиски свернут, и выстрелы посоха вряд ли кого-нибудь привлекут. Можно будет шуметь без опаски встретить немытого бородача с дубиной, выбравшегося в Долину в поисках проблем.