Красная планета - стр. 7

– Это когда народ танцует, глупая, – самоуверенно сказал Джим.

– Почти верно, – согласилась мама. Доктор Макрей посмотрел внимательно:

– Эти ребята много теряют. Думаю открыть клуб старинных танцев. Я когда-то весьма неплохо танцевал.

Филлис повернулась к брату:

– Теперь, наверное, ты скажешь мне, что старинный танец – это когда старина танцует.

Мистер Марлоу поднял брови.

– Мне кажется, дорогая, дети уже поели. Нельзя ли их отпустить?

– Да, конечно. Можете идти, родные. Олли, скажи: «Разрешите, пожалуйста, выйти из-за стола».

Малыш повторил фразу, а Виллис эхом присоединился к нему.

Джим наспех утер губы, схватил в охапку Виллиса и направился к себе в комнату. Он любил слушать доктора, но в присутствии других взрослых старина иногда нес самую фантастическую чепуху. Неинтересен для Джима был и разговор о кислородном проекте: он не видел ничего странного или неудобного в ношении маски. Без нее он чувствовал бы себя на улице неодетым.

По мнению Джима, Марс был и так хорош и незачем было стараться сделать его похожим на Землю, ведь та не представляла собой ничего особенного. Его собственные впечатления о Земле ограничивались туманными воспоминаниями раннего детства, проведенного на высокогорном плато в Боливии, где проходила акклиматизация эмигрантов, – холод, недостаток кислорода и жуткая скука.

Сестра плелась сзади. В дверях своей комнаты он остановился и спросил:

– Что тебе, детка?

– Ну, это… Джимми, похоже, мне придется позаботиться о Виллисе, когда ты уедешь учиться, и, может, ты скажешь ему об этом. Чтобы он слушался меня и не обижался.

Джим изумленно посмотрел на нее.

– А с чего ты взяла, что я собираюсь оставить его здесь?

Теперь удивилась она.

– А как же иначе? Придется. Его нельзя брать в колледж. Спроси маму.

– Мама не имеет к этому никакого отношения. Ее мало волнует, что я возьму с собой.

– Все равно нельзя его брать, даже если она не возражает. Какой же ты упрямый.

– Ты объявляешь меня упрямым всякий раз, когда я отказываюсь потакать твоим прихотям!

– Не во мне дело, а в Виллисе. Здесь его дом; он привык к нему. В колледже он будет тосковать.

– Я буду с ним!

– Довольно редко. Ты уедешь на занятия, а Виллису останется только сидеть и грустить. Лучше оставить его здесь со мной – с нами, – где ему будет хорошо.

Джим выпрямился.

– Я спрошу прямо сейчас.

Он вернулся в гостиную и стал нетерпеливо ждать, когда его заметят. Скоро отец повернулся к нему:

– Ну? Что случилось, Джим? Что-то не дает тебе покоя?

– Да вот… послушай, па. Что-нибудь может помешать мне взять с собой Виллиса, когда я поеду в колледж?

Отец удивился:

– Мне не приходило в голову, что ты вдруг вздумаешь взять его.

– Хм… А почему бы и нет?

– Но колледж – не место для него.

– Почему?

– Ты не сможешь как следует позаботиться о нем. Ты будешь жутко занят.

– Виллис не требует особой заботы. Кормить его каждый месяц да примерно раз в неделю давать ему воды – и больше ему ничего не надо. Почему же нельзя его взять?

Мистер Марлоу не нашелся, что сказать, и повернулся к жене.

– Дорогой Джимми, мы не хотим, чтобы ты… – начала она.

Джим перебил:

– Мама, каждый раз, когда ты хочешь отговорить меня от чего-то, ты начинаешь: «Дорогой Джимми!»

Ее губы дрогнули, но она сдержала улыбку.

– Прости, Джим. Возможно, это так. Я просто собиралась сказать следующее: нам хочется, чтобы ты хорошо начал учебу в колледже, а я не думаю, что необходимость опекать Виллиса будет способствовать этому.