Красавица для Чудовища - стр. 6
— Господа вошли в наше положение и сразу заверили меня, что мы с тобой по-прежнему можем жить в одной комнате! Здорово, правда?
— Ив, ты мне что-то не договариваешь?
Ну конечно, не договариваю! Нельзя. Что обеим госпожам, что мне, а соответственно и Лилии, предстоит каждой играть свою роль. Никто, цитирую, даже из самых дотошных не должен пронюхать о нашем плане. Нашем. Словно я вообще имею к этому сумасшествию хоть какое-то отношение. Имею, конечно, и самое прямое, но будь моя воля...
Что, Ив, отказалась бы? Давай, строй из себя жертву, которой совершенно не интересно то, что будет дальше.
Встряхиваю головой, подхватываю свои книги и успокаиваю Лию:
— Глупости, сестрёнка! Нам с тобой крупно повезло, так что пошевеливайся. Всё собрала?
— До чего смогла дотянуться, — язвит она, сужая глаза, с явным намёком на то, что мне, рано или поздно, придётся рассказать ей правду.
А я и не против, вот только останемся наедине, и я ей всё-всё расскажу.
Но наедине нас оставляют ещё не скоро.
Как только мы с сестрой оказываемся в небольшой, но очень светлой комнате, благодаря огромному окну на полстены, подёрнутому тонкой и прозрачной шторкой, в неё вихрем врывается младшая госпожа. Я даже осмотреться не успеваю, а она уже отдаёт команды:
— Скоро сюда внесут ещё одну кровать, твоя сестра, как раз, за этим проследит. Можешь заниматься своими привычными делами, девочка, — едва бросает она взгляд на Лилию и хватает меня за руку, даже не думая брезговать: — Пойдём, нас ждёт сто-о-олько дел!
— Столько дел? — одними губами произносит сестра, подозрительно вздёрнув бровь.
Я пожимаю плечами, только и поспевая за госпожой.
Мы проходим через гостевую в музыкальную комнату, где главным убранством служит резная арфа. Интересно, меня заставят на ней учиться играть, раз уж я сама буду играть роль госпожи? Или она сама не умеет, а арфа всего лишь арфа. Для красоты?
— Встань-ка сюда, — останавливает меня госпожа ровно посередине комнаты и начитает обходить вокруг, оглядывая мою фигуру цепким взглядом. — Голову подними. Вот так. На самом деле, работы уйма! Не представляю, как мы справимся...
— Если позволите, — тихо говорю я. — Мы можем не...
— Ещё чего! — перебивает она меня и грациозно опускается на мягкий стул без спинки. Склоняет голову чуть в бок, будто бы задумалась, но взгляд осознанный, выжидающий. — Запоминаешь?
— Простите?
Девушка мгновенно оказывается на ногах и распоряжается:
— Первое, что тебе нужно делать, — кроме того, чтобы как следует отмыться и сменить этот... мягко говоря, неподобающий наряд, разумеется, — это пристально за мной следить, запоминать то, как я себя веду, повторять, если есть возможность. Тебе необходимо стать мной, понимаешь?!
— Да, госпожа.
— Боги! Прекрати пялится в пол! Первый урок — всегда смотри в глаза собеседнику. Разумеется, если это не Король. Итак, что тебе известно о Королевском отборе, Иванна?
— О...
Королевский отбор — одно из самых примечательных событий, которое проходит не часто. Как только наследный принц принимает от отца правление страной, весь народ, а особенно его женская половина, принимаются гадать, когда же он вздумает обзавестись женой, новой Королевой. Одни ждут этого события с замиранием сердца, другие страшатся его как войны. Впрочем, это не мешает чиновникам учитывать всех красавиц и кропотливо заносить их имена в реестр. О, все Короли с незапамятных времён помешаны на красоте. Ещё Ян Бесстрашный, правящий тысячи лет назад, создал подразделение Учёта Красавиц и отрядил в него людей — Смотрителей. Те, как стервятники, накидывались на девушек от пятнадцати лет, замеряли их красоту по специальным стандартам и записывали прочие отличительные черты их внешности. Конечно, со временем народ привык к новшествам и уже сам шёл к Смотрителям, чтобы доложить о той или иной красавице. Высший свет так вообще принимал эту необходимость, как должное, молясь давно несуществующим Богам о том, чтобы их дитя женского пола родилась красивой, и плевать, что не в кого. Потому что только благородные девицы могли надеяться однажды стать Королевой. Но народ попроще, словно чувствовал, что такая страсть к красоте не к добру и старался лишний раз уберегать своих дочерей от ока чиновников и Короны.