Королева. Последняя биография Елизаветы II - стр. 15
Музыка, танцы и уроки рисования, перемежавшиеся с нерегулярными уроками французского, шли по заведенному порядку, но Кроуфи чувствовала, что принцессам нужно общение со сверстниками. «В те дни мы жили в башне из слоновой кости, в абсолютной изоляции от реального мира», – вспоминала она в мемуарах «Маленькие принцессы»>35.
Одним из бесспорных достижений Кроуфи можно считать создание в 1937 году двух групп девочек – скаутов и брауни. Наконец сестры могли общаться со своими сверстницами. Тридцать четыре девочки еженедельно встречались в Букингемском дворце. Это были дети дворцовых служащих, друзей и придворных. Елизавета была заместителем своей старшей кузины леди Памелы Маунтбеттен в группе патрулей зимородков. Маргарет в силу малого возраста не могла стать настоящим скаутом, и для нее создали специальную младшую группу патрулей – брауни.
Возможность играть с детьми своего возраста оказалась очень своевременной, так как их жизнь радикально изменилась после переезда в Букингемский дворец весной того года. Куда бы ни пошла Елизавета, ее повсюду сопровождал детектив, имевший способность оставаться невидимкой к большому удовольствию девочек. Елизавета теперь чаще говорила «король и королева», а не «папа и мама». Ей чаще, чем в резиденции на Пиккадилли, 145, кланялись, да и сама она немало приседала в поклонах. Даже детские меню писались здесь на французском, как и те, которые предназначались для короля и королевы. Что касается вечерних боев с подушками и других веселых забав, принятых на Пиккадилли, то они скоро отошли в далекое прошлое. Родители были слишком заняты. Помимо игры в кегли в длинных дворцовых коридорах было еще одно преимущество жизни в статусе дворцовых принцесс: когда они проходили мимо сторожевых постов охраны дворца, гвардейцы брали на караул. Ходить взад и вперед перед охраной стало новой игрой, и Елизавета не уставала в нее играть.
Но волнение перед предстоящей коронацией в мае 1937 года затмевало все. Королева Мария рассматривала это событие как возможность поведать всем о коронации Георга IV в 1821 году и рассказывала принцессам о символизме и значении церемонии коронации. По словам Кроуфи, к моменту церемонии Елизавета стала настоящим экспертом. Вполне возможно, что не менее, чем обряды и ритуалы церемонии, принцесс привлекала возможность впервые надеть длинные платья и легкие короны, которые придумал для них отец. «Они робко подошли ко мне, немного напуганные своим собственным великолепием и первыми в жизни длинными платьями», – вспоминала Кроуфи >36.
В своей серьезной и по-матерински заботливой манере одиннадцатилетняя принцесса больше всего беспокоилась, как поведет себя шестилетняя сестра. Она помнила случай, когда ее пригласили быть одной из подружек невесты на свадьбе дяди, герцога Кентского и принцессы Марины Греческой и Датской в Вестминстерском аббатстве в ноябре 1934 года. Маргарет разрешили тихо посидеть рядом с матерью. Однако, когда старшая сестра появилась в проходе, неся шлейф невесты, Маргарет начала энергично махать ей рукой, возможно, специально, чтобы отвлечь внимание сестры от торжественной миссии. Но Елизавету было не так-то просто сбить с толку. Она строго посмотрела на сестру и неодобрительно покачала головой, пресекая дальнейшие вольности. Елизавета страшилась повторения этого случая на коронации. Но после окончания церемонии она с радостью доложила Кроуфи, что сестра вела себя прекрасно. Девочки были достойны похвалы еще и потому, что им почти не удалось поспать в ночь перед коронацией из-за шума и пения толпы, ожидавшей начала коронации за стенами дворца.