Король - стр. 6

Я не раз говорил ему об этом прежде, но валлиец все равно помрачнел.

– Мы не всю дорогу будем идти пешком. Лошадей купим.

Рис закатил глаза:

– Ну почему мы не отплыли раньше? Добрались бы до места по морю.

– Это было невозможно.

Я снова принялся втолковывать ему, что ветры и течения, благоприятствовавшие нам во время путешествия на восток через Греческое море[5], теперь будут мешать, и они слишком сильны, чтобы мы прошли узкий пролив, отделяющий Испанию от Африки.

Рис умолк. Я, тоже удрученный предстоявшим нам долгим путешествием, впал в тяжкие раздумья. Было бы неплохо высадиться на французском или испанском побережье, но этому мешала давняя вражда Ричарда с графом Тулузским, который вкупе со своими испанскими союзниками контролировал эту область. Ехать через Италию тоже было нельзя – большинство ее правителей оказались под крылом у императора Священной Римской империи. Генрих VI, один из могущественнейших монархов Европы, издавна не питал любви к Ричарду, поскольку тот поддерживал другого Генриха, прозванного Львом, бывшего герцога Саксонии. В последнее время рознь между Ричардом и императором усугубилась. По пути из Святой земли французский король Филипп Капет встретился с Генрихом VI и перетянул его на свою сторону, заключив тем самым новый союз.

Размышления о Генрихе Льве пробудили в моей душе печальные воспоминания об Алиеноре, белокурой придворной даме Матильды, покойной супруги герцога и сестры Ричарда. Много лет минуло с нашей последней встречи, но при одной мысли о ней кровь быстрее струилась в моих жилах. Была даже надежда, что мы свидимся. Кружным путем обогнув Венгрию, мы намеревались добраться до Саксонии, где правил племянник Ричарда, а оттуда направиться на северо-восток, в земли Генриха Льва. Я молился о том, чтобы Алиенора была жива и оставалась при дворе Генриха. Затем, смутившись оттого, что думаю о ней, хотя по-прежнему влюблен в Джоанну, сестру короля, я выбросил Алиенору из головы.

Хорошо, что я предпочел не переобуваться. В течение часа или больше мы пробирались через заболоченные пески, населенные только морскими птицами, с криками разлетавшимися при нашем приближении. Приходилось брести через озерца с соленой водой, и вскоре уже я потешался над де Бетюном и остальными, которые проваливались по колено и ругались на промокшие сапоги. Добравшись наконец до твердого берега, мы наткнулись на собрание лачуг, с трудом могущее называться деревней.

Ричард старался быть не очень заметным – человек его стати и роста наверняка запомнился бы каждому, – а мы с де Бетюном и королевским знаменосцем Генри Тьютоном пошли вперед, чтобы выяснить, куда нас занесло, и прикупить коней, если бы таковые нашлись. Благодаря знакомству с иноземными воинами в Утремере мы с де Бетюном нахватались итальянского, а Генри Тьютон бегло разговаривал на немецком, наречии своего отца. Общими усилиями мы сумели объясниться с местными, прихваченные мной серебряные монеты тоже помогли развязать языки. Нас занесло в область Гориция. Мне это название ни о чем не говорило, но де Бетюн при упоминании о ее правителе Мейнарде II изменился в лице.

Велев подмастерью привести принадлежавших ему лошадей, кузнец пояснил, что Мейнард – соправитель своего брата Энгельберта III, владетеля ближайшего города, тоже именуемого Горицией. Город лежал в нескольких милях от этого места, у подножия гор.