Кондитерша с морковкиных выселок - стр. 81

- Я?! Голая? Какая возмутительная ложь!

- И я о том же, - кивнул адвокат. – Но из-за чертей и сатаны вы, кажется, не обиделись?

- Не придирайтесь к словам!

- Не буду, - пообещал он. – Меня беспокоит совсем другое. Тело вашего мужа до сих пор не выдали. И мне удалось узнать, что вчера судья Финчи отправил в Милан секретное донесение с верным человеком.

- Мало ли – почему, - пожала я плечами.

- Мало ли, - сказал Марини, постукивая пальцами по столешнице. – Но вы точно уверены, что смерть вашего мужа наступила в результате несчастного случая, а не по иным причинам?

«Точно», - чуть не ответила я, но вовремя прикусила язык.

- Так-так, - произнёс адвокат тоном, не предвещающим ничего хорошего. – Выкладывайте.

- Мне нечего вам сказать, синьор, - сказала я, поднимаясь. – Смерть мужа слишком потрясла меня. Боюсь, с памятью у меня что-то повредилось. Наверное, разум заблокировал все воспоминания, что причиняют невыносимую душевную боль. Такое бывает при сильных потрясениях. Признаться, я многое не помню, и об обстоятельствах смерти Джианне знаю лишь со слов родственников. Но что бы ни произошло – я не имею к его смерти ни малейшего отношения. Могу поклясться хоть на Библии, хоть на святых мощах, хоть на Туринской плащанице.

- На чём? – переспросил Марини.

Похоже, Туринскую плащаницу ещё не обнаружили. А если и обнаружили, то она же ещё во Франции, наверное. Когда её перенесли в Турин? Откуда же я знаю! Ещё один плюсик в пользу того, что надо было идти на исторический факультет.

- На Туринской площади, - быстро нашлась я. – Моя матушка оттуда родом и всегда клялась Туринской площадью. Я просто повторила её любимое выражение.

- Я рад, что вы так уверены, - произнёс он и посмотрел на меня, прищурившись. – Но если вам есть что сказать – лучше скажите это мне, своему адвокату.

- Когда будет, что сказать – вы узнаете первым, - пообещала я, изобразила что-то вроде поклона и поспешила на выход, чтобы не сболтнуть лишнего.