«Колыбельный шепот ветра». - стр. 9

– Я провожу вас в кабинет инспектора, но сперва сдайте оружие.

– Я знал, что собираюсь в полицейский участок и не взял револьвер. При себе у меня лишь мой армейский кортик, и я готов сдать его, при условии, что его мне возвратят.

Констебль кивнул. Джеймс медленным и плавным движением извлек клинок из кожаных ножен, закрепленных на ремне, и вручил его полицейскому. Констебль принял холодное оружие, слегка присвистнув.

– Превосходный экземпляр, мистер! Сражались в Индии? – спросил он, похлопав Маккензи по карманам и штанинам тяжелой ладонью.

– В Африке.

– Следуйте за мной.

Они зашагали по скрипучим половицам темного коридора, пропитанного запахами нечистот. За железными дверьми с небольшими окошками слышались тихие разговоры, кашель и бормотание заключенных. Пара дежуривших в коридоре констеблей сверкнули на Маккензи глазами в неверном свете ламп. Детектив приметил на поясе одного из них очертания холстера с револьвером.

– Нам на второй этаж, мистер, – на сей раз констебль разговаривал более учтиво, и Джеймс решил, что это хороший знак.

В кабинете Хизертона было тепло и довольно уютно. Инспектор как раз подбросил в камин поленьев, и в помещении стоял запах дерева, табака и свежезаваренного чая. Над камином Маккензи приметил портрет королевы в позолоченной рамке и большую карту Лондона, потертую по краям, с красными чернильными отметками, обозначающими, вероятно, места преступлений или патрулей. Стены, отделанные деревянными панелями, были украшены картинами, а над письменным столом висело старинное, вероятнее всего, носящее исключительно декоративное назначение, ружье.

Хизертон стоял у окна и дымил трубкой. Когда Джеймс вошел, он обернулся и шагнул к гостю с протянутой ладонью.

– Спасибо, что сопроводили моего гостя, констебль Хобли. Вы свободны, возвращайтесь к своим обязанностям.

Они пожали руки. Уильям Хизертон – худощавый бледнокожий мужчина чуть старше средних лет с зачесанными назад темными волосами, бакенбардами и напомаженными усами – прошел на свое место за большим письменным столом, заваленным бумагами, кипами журналов и газет. Он не был одет в форму, предпочитая ей обычный, но весьма аккуратного вида твидовый костюм, выглаженный чьими-то заботливыми руками. У края его рабочего стола располагалась тумба, на которой была расставлена потрепанная оловянная посуда. Этот солдатский набор состоял из чайника с погнутыми боками и двух побитых чашек. Сахарница и молочник оказались выполнены из фаянса и были щедро расписаны узорами и орнаментом.

Полицейский опустился в большое кожаное кресло и указал Джеймсу на стул напротив.

– Раздевайтесь и присаживайтесь, мистер Маккензи. Изволите выпить со мной чаю? Этот чай привезен моим племянником из Индии. Он недавно вернулся оттуда со службы Короне. Когда-то и я послужил ей именно в тех далеких местах.

– С превеликим удовольствием, мистер Хизертон.

Джеймс повесил плащ и цилиндр на вешалку, уселся на жесткий стул и прислонил трость к подлокотнику.

– Вы предпочитаете чай с молоком или без?

– Без молока.

– Отличный выбор! – порадовался инспектор. – Я и сам считаю, что молоко оттеняет истинный вкус чая. К тому же от молока у меня временами случаются колики.

Хизертон разлил чай по оловянным кружкам и придвинул ближе к Джеймсу сахарницу с щипцами.