Коллекция Энни Мэддокс - стр. 37
Этот приятный глазу респектабельный район Лондона с плавучими домами, покачивающимися в водах Риджентс-канала, и строениями из красного кирпича всегда ей нравился. Особенно коттедж на пересечении Сазерленд-авеню и Кастеллейн-роуд, издали похожий на пухлый кекс, облитый сахарной глазурью.
Однако сейчас она не смотрела по сторонам. Её внимания не сумели привлечь ни дети, катающие в кукольной коляске двух взъерошенных котят с недовольными мордочками, ни пожилая леди в старомодном чепце, строго отчитывавшая довольного терьера с дохлой галкой, свисающей из пасти. Презрев нотации не разбиравшейся в жизненных тонкостях хозяйки, пёс кинулся к ногам девушки, хвастливо заплясал вокруг неё, приглашая разделить с ним его триумф охотника, но та даже не взглянула на добычу и лишь ускорила шаг.
Ум Оливии Адамсон занимали вопросы, на которые пока не находилось ответа, а меж тем семнадцатый номер по Кларендон-Гарденс был всё ближе.
Что принято говорить при встрече человеку, с которым ты не виделась почти пятнадцать лет? Особенно если этот человек – твой отец? Особенно если твой отец женился на женщине, ставшей причиной развода с твоей матерью, и сейчас ты впервые увидишь её воочию?
В справочнике светского этикета, который неизменно получала каждая выпускница школы-пансиона Святой Урсулы, ничего о подобном не говорилось. Подумать только, – у погруженной в свои мысли Оливии вырвался короткий негодующий смешок, и проходивший мимо седой джентльмен с хорошенькой, но вульгарно накрашенной спутницей покрылся стыдливым румянцем, – целая глава, посвящённая беседам с маркизами, виконтами и баронетами, и ни одного словечка о таком насущном деле! Кому, спрашивается, в наше время нужны маркизы? Тем более виконты. И кто в здравом уме будет носиться по округе в поисках баронета, чтобы поупражняться в светской болтовне? А вот отцы есть у всех, и с ними иногда приходится беседовать, хочешь ты того или нет.
Так, отвлекая себя от предстоящего испытания пустопорожними рассуждениями, она приблизилась к аккуратному двухэтажному особняку, поднялась по безупречно выбеленным ступенькам, суетливо поправила шляпку и взялась за дверной молоток. Постучала трижды и сделала глубокий вдох. Затем ещё раз поправила шляпку и тут же разозлилась на себя за этот беспомощный и нервный жест.
– Прошу, входите, – дверь открыла опрятная миловидная горничная. – Придётся немного подождать, если не возражаете. Вы насчёт себя или по поводу ребёнка?
– Я… Пожалуй, что насчёт себя.
– Мистер Адамсон примет вас, как только освободится. А пока прошу за мной.
Горничная не сразу отвернулась. Был момент, когда в её глазах вспыхнул жгучий интерес, и она задержалась взглядом на лице гостьи, но маска вышколенной прислуги быстро скрыла живое человеческое любопытство.
По широкому светлому коридору Оливию проводили в гостиную – просторную и прекрасно обставленную, предложили присесть и оставили одну.
На низком столике у дивана чеканное блюдо с гранатами, настолько живописными, что их можно принять за муляж. Мебель, обтянутая кретоном оттенка «шампань», портьеры в тон, на каминной полке несколько фотографий в серебряных рамках и великолепная антикварная ваза с пышными хризантемами. Аромат то ли свежести, то ли цветов. Лёгкий, умиротворяющий. Так обычно пахнет в зимнем саду или за городом, рядом с открытой оранжереей или в беседке возле розария. Светлая, уютная комната, убранство которой говорило либо о тонком вкусе хозяйке, либо об её умении выбирать помощников.