Когда проснется игоша - стр. 16

Сейчас комната была убрана иначе: сундуки стояли кованные, укрытые коврами. На каждом – пухлая подушка с длинной, иной раз до пола, бахромой. Стол накрыт тяжелой льняной скатертью, на нем – зеркальце и сундучок с драгоценностями, каких Милица ни разу не видывала. Там и жемчуга были, и затейливые тончайшей работы броши, и драгоценные пуговицы, и перстни с крупными каменьями. Они переливались в дрожащем от вечернего холода свете свечи, переливались всеми огнями.

– Нравится?

Милица забылась, слишком долго смотрела на содержимое сундука, Павла успела заметить ее удивление и восторг. Откуда эти вещицы у Павлы? Неужто батюшка подарил?

– Красивые, – уклончиво отозвалась Милица и опустила глаза.

– Еще бы, ты, небось, таких и не видывала! – она присела на лавку перед сундучком, вынула из его недр перстень с алым камнем: – Вот это перстень персидского халифа, пожаловал мне за спасение его дочери. А вот это, – она потянула за нитку жемчуга, – византийская безделица.

Милица с удивлением прислушивалась к хвастливой речи мачехи, выходило, что эти украшения – ее личное имущество, не подарок отца, а наследство или личный заработок, но как могла она оказаться и в Персии, и в Византии, и в других странах, да еще и оказаться такой важной особой, чтобы ее императоры и цари принимали да благодарили так щедро. Она присмотрелась к женщине – та была молода, не девчонка уже, но и не в летах. Как смогла? Как успела?

А Павла, между тем, продолжала доставать украшения и раскладывать их перед собой на скатерти. Ее речь лилась, взгляд блуждал от одного камня к другому, а Милица все пыталась услышать главное – за какие дела ее одаривали таким богатством?

– Но самая большая драгоценность, это вот этот камень, взгляни, – Павла вынула прозрачный, будто кровавая слеза, рубин, подняла перед глазами и посмотрела на свет: внутри – Милица уверена была – что-то было. Какой-то изъян, который должен был обесценить камень, но, напротив, сделал его бесценным артефактом. Милица пригляделась. Павла перевела на нее победный взгляд: – Видишь или нет?

Девушка хмурилась, не в силах разглядеть, на что смотрит. Павла рассмеялась, запрокинула голову, оголив белую шею, показала жемчужные зубки, щеки ее раскраснелись, взгляд похолодел. Милице стало неуютно, хотелось отойти подальше или вовсе убежать прочь. Будто в камне том спрятано нечто страшное.

Павла все хохотала, а Милица, наконец, рассмотрела – внутри камня, будто зернышко, окаменел человечек. И был тот человечек как две капли воды похож на отца Милицы.

– Как? – у нее округлились глаза. Невольно девушка отшатнулась. Но тут же стрелой метнулась к Павле, протянула руку, чтобы выхватить камень.

Та ловко вывернулась, подняла камень высоко над головой, а свободно рукой схватила Милицу за плечо, оттолкнула к стене. Та не удержалась на ногах, рухнула на пол и пролетела по нему добрых пару саженей, ударилась спиной о стену.

– Отдай! – крикнула.

– Ишь ты, какая прыткая, – пропела Павла. Она держала камень высоко над головой – не подпрыгнуть, не отобрать. И будто выше она сама стала, Милица никак не могла понять.

Милица медленно поднялась. Она не чувствовала боли в спине, но страх холодил душу, ведь перед ней стояла ведьма или пособница ведьм.

– Что это?

– Это? – она повертела камень в руках. – В старинных манускриптах это зовется философским камнем, а у нас алатырь-камнем зовется. Вечную молодость дарит!