Когда начинается смерть? - стр. 5

– Ну… – замялась я. – Джонатан дал мне пару месяцев форы, чтобы я успела уладить свои дела, обустроиться там…

– Но ты, естественного, этого не сделала, – сказал Фрэнк тем тоном, что обычно разговаривают с умалишенными. – Позволь спросить, почему?

– Я не могла даже подумать, что он действительно выгонит меня! – произнесла я патетично. – Такое поведение не достойно джентльмена.

– То есть, он дал тебе полгода на то, чтобы освободить его собственность, и ты еще возмущаешься, дорогая графиня? Его терпению можно просто позавидовать.

– Мужчины! Вы все сговорились.

– Хорошо, Августа, успокойся. Я понял твою ситуацию. И что ты хочешь от меня? Я предлагаю тебе свою квартиру, но она не удовлетворяет твоему аристократическому вкусу. Гостиница? Но лучше езжалая бы ты в свой Уотфорд. Быть может, все не так ужасно. Ты была там хоть раз?

– Нет. Понимаешь, Фрэнк, я не хочу ехать туда одна.

– Что за глупости?

– Это не глупости. Просто… Это долгая история. Страшная и трагическая, уходящая корнями в далекое прошлое. И там могут быть пауки. И мыши!

– Неужели тебе страшно?

– Давай лучше считать, что я приглашаю тебя в гости на вечерний чай? – улыбнулась я.

Он заехал за мной после пяти, когда я с тоской наблюдала, как пакуют мой последний чемодан. После этого Фанни с облегчением вздохнула и выпорхнула из дома, пожелав мне хорошо устроиться на новом месте. Денег, чтобы оплачивать камеристку, у меня тоже больше не было.

Поезд с Чаринг-Кросс, дорога до Уотфорда, наемный экипаж до моего дома – все слилось в одно. Когда мы доехали, солнце давно зашло, и в вечерней темноте дом выглядел особенно пугающим и негостеприимным. Наверное, в чем-то похожем доктор Франкештейн из книги Шелли устраивал свои ужасные эксперименты. Только там наверняка был водопровод.

Окруженный высокими елями, словно в глубоком лесу, дом возвышался над нами, как мрачный средневековый замок. Для полного погружения в атмосферу не хватало разрежающих небо молний и гулкого грома, но их успешно заменял вой собак в ближайшей деревне и уханья филина.

Мы подошли к воротам, и не успели мы пройти дальше, как я в ужасе остановилась.

– Ч-что это?

Фрэнк проследил мой взгляд, всматриваюсь в темноту.

– Судя по крестам и могилам, могу предположить, что это – семейное кладбище, – произнес он, однако голос его был не так легок и непринужден, как обычно.

– И что оно тут делает?!

– Украшает ландшафт.

– Я. Не. Пойду. Туда, – произнесла я решительно. – Я предпочитаю, чтобы окна моей спальни выходили в розовый сад, а не на кладбище!

Фрэнк взял меня под руку и повел дальше, стараясь не слушать мои причитания.

– Поверь мне, кладбище – это самое спокойное место из всего, с чем я сталкиваюсь на своей работе. Так что считай, что этот пейзаж весьма живописен и умиротворяющ.

– Но там же могилы! И покойники!

– И что тебе покойники? Лежат себе и лежат. Самые лучшие соседи, между прочим.

Мы поднялись по высоким ступенькам и вошли в темный дом. Свет не горел, да и вряд ли здесь вообще было газовое освещение. Сквозь узкие окна лунный свет причудливо падал на каменные стены и пол, образуя странные и пугающие тени. Я поежилась.

– Добро пожаловать домой, – пробормотала я себе под нос.

Наконец мы прошли в главный зал – во всяком случае, мы решили считать его главным из-за размеров.