Код Акаши - стр. 31
Мне действительно становится ее жаль. Я вздыхаю. Дышать. Странно, когда это не фигура речи, а реальное действие. Воздух режет горло, а грудную клетку саднит от непривычного давления изнутри. Из-за чего мне кажется, что я теряю контроль. Над своим телом, над ситуацией, над чем-либо вообще. Я уже лет сто не подвергался воздействию стимуляторов, если не дольше. Последний раз это было с ней, с Офелией. Скорее всего, поэтому наш скоротечный роман и остался в памяти таким ярким штрихом. Он был прочерчен эффектом от более-менее безобидной химии.
– Я уже не комиссар, – напоминаю я. – И тебе стоило меня предупредить, прежде чем…
Я устало машу рукой, а Офелия перехватывает мою кисть в полете и переплетает наши пальцы. Ее кожа такая теплая, что контакт с ней обжигает. Но и я становлюсь теплее. Я гадаю, позволяют ли современные стимуляторы вызвать рвотный рефлекс, чтобы избавиться от отравы, пока остальные эффекты не проявились. Так делали люди. Вроде как, им помогало.
– Он мертв? – давит Офелия.
– Да нет же, – выпаливаю я. – Пока еще нет.
Если Луиза не лгала, Сэм получил тестовую версию вакцины и введен в некое подобие искусственной комы, чтобы остановить развитие болезни и сберечь его мозг, пока не подоспеет доработанный образец. Но я не могу посвятить в это Офелию, не могу ее обнадежить. Я поставил свою подпись в контракте, требующем от меня хранить информацию в строжайшей тайне. И никакой стимулятор не развяжет мне язык.
– Но скоро… это скоро случится, – печально заключает Офелия и роняет голову мне на плечо. Она головокружительно пахнет. Или так и должны ощущаться запахи, если ты жив, а не ведешь жалкое подобие жизни? По сути наследники не далеко ушли от андроидов, а иные из них могут позволить себе куда больше сенсорного опыта, чем мы.
Слава науке. Слава технологиям. Гребаным технологиям, что вытащат из меня мою личность и засунут в болванку.
Да лучше пребывать в постоянных наркотических грезах ТС в трущобах Оккам-Прайм, нежели это унижение.
– Так вот зачем это? – из-за действия стимулятора я не могу контролировать гнев и вымещаю его на Офелии, которая, между прочим, сама разожгла это пламя. – Присматриваешь замену? Даже отряхнула старую шкурку от пыли, потому что мне не нравятся долбаные куклы. Прости, но я не попрусь с тобой в Гелиотрон, чтобы прикидываться тем, кем не являюсь. Прекрасно понимаю Сэма. Конечно, он предпочел сдохнуть, лишь бы не играть в эти игры и не позволять пичкать себя химозной дрянью…
Меня прерывает звонкая пощечина.
– Я уже и забыла, какой ты козел, – шипит Офелия. – Не льсти себе! Гелиотрон – вершина прогресса и эволюции. Тебе там не место, ты…
– Козел, варвар, кто еще? – перебиваю я, загибая пальцы на свободной руке, остро ощущая каждый сустав, каждое сухожилие и трепещущую под кожей кровь. – Если я такой отвратительный, зачем же ты ко мне притащилась? Не говори, что за утешением. Я для этого не гожусь. Еще и стимулятор с собой прихватила. Дай угадаю… Потрахаться? Вот, что тебе нужно?
Офелия возмущенно фыркает, но все же тянется за поцелуем, подтверждая мою правоту.
Меня не оскорбляет, что из-за смертельного недуга нынешнего супруга, она вздумала вытащить меня со скамейки запасных. Нашему виду не свойственна моногамия, а стимулятор подавляет рефлексию. Разум, возведенный наследниками в Абсолют, теряет всю свою силу, уступая телу, возомнившему себя живым.