Код Акаши - стр. 33

– Послушай, куколка… – Я стискиваю ее подбородок пальцами и дергаю, вынуждая посмотреть себе в глаза. – Явишься ко мне с ТС, я прикончу тебя на месте, а потом не поленюсь посетить банк данных и стереть твое сознание. Навсегда. Воссоединишься с Сэмом, м?

Офелия брезгливо сбрасывает мою руку, поправляет белье и одежду, а затем встает. Она крошечная, но выглядит очень грозной, обнажая клыки. След от них медленно затягивается на моем горле, хотя уже не кровит. Волшебство закончилось.

– Чтобы я еще хоть раз с тобой связалась, – бормочет она себе под нос. – Увидимся еще через тысячу лет.

– И тебе не хворать, – бросаю я ей вслед.

***

Последствия употребления стимулятора настигают меня с заметным опозданием – уже на корабле конвента, куда я прибываю для проклятой отцифровки и других мероприятий, предшествующих высылке на объект. Меня знобит. Во рту сухо и стоит неприятный гнилостный привкус. Ноет крошечная ранка, оставшаяся от клыков Офелии. Если бы меня могло стошнить, то точно бы стошнило.

Заметив мои страдания, доктор Браун предполагает, что я настолько страшусь грядущей процедуры.

В дороге я был занят тем, что тщательно присматривался ко всему подозрительному, решив не впадать в такую же беспечность, как и с каром, но все же улучил минутку, чтобы осмыслить данные, присланные Луизой Ришар. Я бегло просмотрел документы, стоило двери за Офелией захлопнуться. И, пожалуй, доктор Гертруда Браун – первая подозреваемая. Хотя это и лишено логического зерна, – зачем маститому ученому, обладателю кучи степеней и наград, скатываться до торговли компонентами? – она имеет самый расширенный доступ ко всем нюансам проекта. Браун легче всех было организовать сбыт сырья по сторонним каналам.

Вопреки хреновому самочувствию, я пытаюсь к ней присмотреться. А она, в свою очередь, присматривается ко мне. Луиза вполне могла выбрать Браун в качестве доверенного лица, посвященного в факт утечки.

– Это не больно, – снисходительно сообщает доктор, наворачивая круги вокруг кресла, где я дожидаюсь начала отцифровки. – Я просто подключусь к вашему чипу, мистер Марлоу, и…

– И засунете мне в глазницу вон ту длинную иглу? – ерничаю я.

Браун прослеживает направление моего взгляда и насмешливо выгибает белесую бровь.

– Гм, нет, – серьезно говорит она. – Этой иглой мы извлекаем чипы из барахлящих андроидов для диагностики. Но если вы настаиваете…

– Нет, вовсе нет.

Ее крупные губы выгибаются в улыбке. Между них мелькают клыки – чуть подрезанные, чтобы не мешались, но все же сохранившие подобие изначальной формы. Это невольно внушает мне симпатию. Браун, хоть и ученое светило, но не отрекается от своей сути, как это делают некоторые.

Мелочь, а приятно.

– Кстати, это довольно любопытно, – замечает она, пока ее пальцы парят над клавиатурой винтажного компьютера. Скорее всего, в громоздком корпусе образца далекого двадцать первого века современная начинка. Ох уж эта мода на реликты! Иначе не понимаю, зачем держать это барахло на прогрессивной исследовательской станции.

– Что именно?

– Вы возражали против создания своей цифровой копии, но установили чип, – отвечает доктор Браун. – Почему?

– А вы как думаете? – отвечаю я вопросом на вопрос, чтобы избежать многословной речи о причинах некоторых своих, возможно, весьма эксцентричных решений. – Без Акаши мы, как слепые котята. Она была нужна мне для работы.