Книга седьмая. Любительство - стр. 70
Словно одним сюда можно, другим нельзя, а третьим не по себе (опять же по необъяснимым причинам). Люди источают вибрации, пропитывая пространство. Так что я научился воспринимать вибрации людей из разных стран и городов, стойко выбирая более привлекательные, или уж во всяком случае хотя бы избегая чуждые.
В малых, климатически и географически обделенных, и потому цивилизационно отдаленных поселениях вибрации ниже, творческий потенциал ниже, и средний личностный уровень тоже вязкий. Больше чертовщины, уныния, больше низких зависимостей. Знаю, о чем говорю, сам из таких мест, потому знаю вкус воздуха и чахлую энергетику в таких местах.
Видимо, в природе так устроено, что большинство людей рождаются в низких слоях мира, а жизненный путь некоторых из нас состоит именно в последовательных пространственных преодолениях снизу вверх. Похоже на эволюционные издевательства, и если кому-то из нас кажется, что судьба-злодейка кинула на самое днище, то мы просто еще не все о мире знаем. Под любым днищем есть бездонная пропасть из днищ. Справедливо и обратное – на каждого умненького и состоятельного достигатора найдется зевающий от умиления «старший брат», просто родившийся там, куда ты пробивался всю жизнь.
Думаю, здесь все тоже эволюционно выверено, что одним надо, а другим и так достаточно. Возможно, эти 10 % людей ведет нечто изнутри, улавливающее те самые мифические вибрации, подобно автомобильному антирадару, увеличивающему частоту звукового сигнала по мере приближения к фиксатору скорости. Кто-то начинает улавливать колебания, а кому-то без разницы. У него просто нет антирадара, или скорее музыка так долбит, что никакой сигнал не различим.
Так вот, в период с 17 до 30 лет (с университета) я оказался в среде разносортной, и очень разночастотной. Отношения складывались с разными ребятами, но по большей степени с приезжими, вроде того же Рината. Нельзя сказать, что все проселочные студенты имели какой-то дополнительный силовой эффект, как приезжие в Москву уже из городов покрупнее. Хотя может и можно немного это приравнять. Может и я сам был еще слабоват даже для тех же красноярцев, ведь и внутри города слоев достаточно.
Я хоть и родился в милионнике, но пошел по нижней планочке, в очень простенькой семье. Далеко не самое днище города, но мои восхождения по уровням миграции начались прямо со школы, так что все вокруг постоянно были наряднее меня, а комплекс неполноценности подстегивал работать локтями. Возможно, было вполне равноценным попасть в тот региональный университет вместе с приезжими, как бы на один уровень, чтобы затем двигаться дальше.
Попасть в центровой региональный ВУЗ для них не стоило особых усилий. Большая часть зачислялась по квотам, именно на то и направленным, чтобы дать возможность сельским жителям получить наилучшее наивысшее красноярское региональное образование. Однако же, далеко не каждый из сельчан был готов себе позволить двинуться на Красноярск, опасливо называя его «краем». Моими однокурсниками стали выходцы из зажиточных сельских семей, сильно перешагнувших земляков.
Стоит ли говорить, что на нашем курсе не было ни одного уроженца, например, Новосибирска, Екатеринбурга, Питера, не говоря про Москву. Не было. Социальная миграция работает в другую сторону, и значит нет ни единого основания говорить, что мы все где-то там равны. Не равны. Так мир устроен, что есть центр и колхоз.