Книга седьмая. Любительство - стр. 69
Один из тренеров задумался, и пронзительно так поинтересовался, поддерживает ли жена текущий вектор движения по жизни. А как она могла что-то поддерживать, когда на тот момент даже книжки по вечерам приходилось читать через ругань, не говоря про выездные тренинги и московские форумы. В аудитории повисла тишина. Я молча потупил взгляд, оробел, и слезы полились из какого-то глаза. Собственно, на том выступление окончилось.
Через неделю встретилась Аурика, та самая халалаевская снайперша из Владивостока, приехавшая погостить к родителям. Кстати, знакомство случилось в городке Шарыпово, где я оказался в ходе очередного рейда на местных нарушителей. История быстро завертелась, и спустя пару недель общения (даже без секса), ее слов уже оказалось достаточно, чтобы побудить меня свалить из прежней жизни.
Тренинг я так и не закончил, хотя точку «Б» реализовать успел, трижды увеличив месячный доход. Хоть как-то поговорить с женой я тоже не успел, она тихо уехала из дома с детьми, обнаружив совместное (с Аурикой) фото в телефоне ночью. Это мистически странно, ведь кроватка двухмесячного Артема стояла в полуметре от моей стороны нашей постели.
Как можно было ночью собрать обоих детей, проверить мой телефон, сделать на нем гадкую заставку, и скрыться, не разбудив меня? Кроватка ведь потому и стояла с моей стороны, что сплю чутко и ночью могу скорее отреагировать, позволив маме спать дальше. А тут целая спецоперация под носом, но я проспал. Не мог ли я поговорить с Ксюшей, не умел ли или не хотел – теперь без разницы, просто так вышло. Скорее всего не мог, боялся, потому она как бы и освободила дорогу на волю, избавив от объяснений.
миграционные отговорки
Только сейчас в ходе работы над этой частью книги, стали догонять осознания, что душновато тогда стало не только от личностной стагнации, и какой-то критической степени саморазрушения. Дело еще было в окружении, которое меня определяет исчерпывающим образом. Окружение – не только близкие, родные и знакомые, но и население города, даже страны.
И это снова вопрос моей теории вертикальной миграции, затронутой в шестой книге. Даже если взять в расчет товарищей, близких и родственников, то мы были не равны. У меня изначально не было права ровняться на них, выдыхать или успокаиваться. Я был слишком подвержен влиянию, ведомым был (проще говоря), и так сложилось, что ведущими оказались выходцы условно нижней ступени жизненной миграции, уже выполнившие хотя бы одну ступень вертикального перехода к тому моменту. А я нет. Я просто родился в миллионном Красноярке и сидел на жопе ровно в окружении приезжих.
Пока мне еще сложновато разобраться с механикой, и тем, почему настолько существенное значение имеет среда и окружение. Вероятнее всего, вибрации калибруются через фон обуславливания, который наслаивается, трамбуется от количества присутствующих в одном месте сторонников, и потому принципиально различается в разных местах. Кажется, ауры людей сплетаются по вибрациям, создавая синергию энергетики. Во всяком случае, сейчас только этим можно объяснить феномен кафе «Дюнс» здесь в Гоа, из которого я снова пишу эти строки.
По необъяснимым причинам именно здесь собираются европейские и американские туристы. По вечерам постоянно аншлаг, большая открытая терраса на 40 столов с панорамным морским видом галдит, источая нужные мне вибрационные ароматы. Я все лучше начинаю чувствовать атмосферу заведений, и здесь она имеет особенности, магнитятся люди близкие по внутреннему состоянию, и отталкиваются остальные. Этот градиент очень заметен, ведь в соседнем кафе на пляже через 100 метров совсем другая аудитория, посетители не пересекаются.