Каменная сладость прощения - стр. 31

– В этом что-то есть, – кивает он. – Я отправил второй камень отцу. Знаешь, когда он повторно женился в тысяча девятьсот девяностом году, я отказался идти на его свадьбу.

– Ты подумал о своей маме. Уверена, он правильно тебя понял.

– Да, но это его задело. Он с Шерон по-настоящему счастлив. Теперь-то я понимаю. Правильно, что я попросил у него прощения. Надеюсь, и мама сможет когда-нибудь простить папу.

– Может, он никогда не просил у нее прощения.

Джек пожимает плечами:

– Может быть. Похоже, она увлеклась одним мужчиной.

– Мужчиной? Твоя мама?

– Он тоже живет в «Гарден-Хоуме». Мистер Салливан.

– Думаешь, у нее опять роман с Патриком Салливаном?

– Ага, я это чувствую. После расставания с отцом она ни с кем не встречалась. Может быть, она всю жизнь ждала старину Салливана. Может, именно ему удалось ее встряхнуть.

– Встряхнуть? – Я со смехом хлопаю его по плечу. – Да ты романтик!

– Что? – спрашивает он с улыбкой, и по скулам разбегается множество лучиков. – Мне удалось тебя встряхнуть.

– Опомнись, Руссо! – Я закатываю глаза, но мне приятно шутить и смеяться с Джеком.

– Просто я хочу сказать, что моя мама заслуживает любви, и, возможно, этот чувак Салливан может ей это дать. – Он пристально смотрит на меня. – Ты ведь знаешь мое мнение. Нельзя отказываться от людей, которых любишь. – В его голосе звучит упрек.

Я отвожу глаза, чувствую, как меня пронзает его взгляд.

– Пожалуй, мне пора. – Я отодвигаю бокал.

Джек хватает меня за руку:

– Нет! Я хотел… Мне надо поговорить с тобой.

Я ощущаю тепло его руки и вижу, как смягчается его взгляд. Сердце бьется чаще. Господи, надо взять себя в руки!

– Твоя мама говорила, что твой бизнес идет успешно. Ты уже нашел помещение для ресторана «У Тони»?

Джек мечтал объездить весь мир в поисках идеального местечка для ресторана в стиле Тони Сопрано, где гостям, сидящим на красных кожаных диванчиках, будут подавать «убийственный мартини». Он хвастался, что если найдет такой, то непременно купит его и назовет «У Тони».

Джек продолжает сжимать мою руку, даже не думая улыбаться:

– Я женюсь, Ханна.

– Что? – тупо спрашиваю я, видя, как дрогнули мышцы на его лице.

Он чуть заметно кивает. Я вырываю руку и обнимаю себя за плечи, внезапно почувствовав озноб. Любимый свитер больше не греет.

– Поздравляю, – бормочу я, поднимая бокал.

Рука у меня дрожит, и немного жидкости выплескивается через край. Двумя руками ставлю бокал и хватаю салфетку, чтобы чем-то занять себя и справиться с эмоциями.

– Знаешь, я решил, что ты должна знать. Ведь я дал тебе миллион шансов передумать. – Он вздыхает. – Господи, как это глупо! Холли замечательная. Она тебе понравится. – Джек улыбается. – И самое главное, что я люблю ее.

Мне трудно дышать. Холли. Он любит ее.

– А твоя мама знает об этом? – спрашиваю я дрожащим голосом.

– Она знала, что я встречаюсь с Холли, но не представляла, насколько это серьезно. Мы решили, что я должен тебе сказать. Она беременна. Холли, а не мама, конечно.

Он криво улыбается, а я вдруг начинаю рыдать.

– О господи! – бормочу я, отодвигаясь от него и вытирая глаза. – Прости. Отличная новость. Не знаю, что со мной такое. – Он протягивает мне салфетку, и я промокаю глаза. – Ребенок. Это чудесно.

Ничего чудесного. Я совершила огромную ошибку.

– Мне жаль, что у нас так все сложилось, Ханна. Ты была такой уверенной в себе, такой категоричной. Не признавала полутонов.