Измена. (не) могу простить - стр. 26
– Про общение и родительские права решит суд, – выпаливаю я, и с губ срывается истеричный смешок. – Любишь? Олег Викторович, ну слушай, я же не первый год тебя знаю, про какую любовь ты мне сейчас рассказываешь вообще? Да тебе удобно просто со мной было и все. Я так больше не хочу. Зачем тебе терпеть мои “выкрутасы”? Я подала на развод, Олег. Еще вчера.
– Мара, – сокращает расстояние между нами в пару шагов, – давай честно. Я оступился, но и ты не ангел. У тебя было с Берсеньевым. Так что квиты. Развода не дам, так что не дури и возвращайся домой.
– Не подходи ко мне, – отступаю, выставляю вперед руки. – Я не вернусь. Мы не квиты. Развод дашь тогда, когда успокоишься, я подожду. Не надо делать все еще хуже.
– Я твой муж, блядь, – рычит Олег, вмиг потеряв все свое фейковое терпение. – Я тебе прощаю твое блядство с Берсеньевым и принимаю обратно в семью. Поехали за Машей и домой.
Меня прорывает от его абсолютного отсутствия хотя бы какой-то совести, хотя бы какой-то любви ко мне. Как я жила с этим человеком? Как я могла?
– Нет у тебя семьи! Семья – это я и Маша. И я тебя не прощаю. За всех твоих малолетних шлюх не прощаю. И я не люблю тебя, не хочу тебя, и жить с тобой после всего не буду, потому что мне противно!
– Противно?! – ревет он, хватает меня за предплечья и впечатывает попкой в край стола. – Будешь ты и любить, и жить, и глаза закрывать на мои способы снятия стресса!
– Отпусти меня! – дергаюсь я, пытаюсь ударить его коленом, но он блокирует мои ноги. – Я не вернусь, ты понимаешь? Не вернусь! Убери руки!
– Давай, давай, Мара, – дергает пиджак у меня на плече до треска ткани, болезненно целует шею. – Мне нравится, когда ты такая, когда заводишь меня. Давай, не будь дохлой рыбой подо мной!
12. Глава 12. Даня
– Сука! Сука! – выкрикиваю я на очередном тупом светофоре, который словно, блядь, застыл. – Говори с ней, падла, только трогать не смей!
Телефон, валяющийся на соседнем сиденьи, кажется каким-то раскаленным пыточным приспособлением. Что я ее не отвез? Почему меня нет с ней, когда этот мудак творит такое.
Ментов вызвать? Да не подскочат они быстрее меня на обычную бытовую ссору. Да они бы не почесались, даже если бы “любимый” муж ее на кусочки резал.
Марина, держись, я уже почти. Выжимаю из тачки максимум, который дает слишком плотное движение, молюсь почти вслух, чтоб не встрять в длинную пробку, пока слушаю их крики, доносящиеся из трубы. Да что ты за дебил, Даня. Надо было с ней. Надо было на мотике – так быстрее.
На месте. Выскакиваю из тачки, даже дверь не захлопываю. Несусь по холлу, лестницам, не чувствуя под собой ступенек, по коридору. Дергаю ручку двери кабинета декана – заперто. Слышу ее голос:
– Не трожь меня! Убери руки!
– Да ты мразь, – цежу сквозь зубы, отступаю насколько позволяет пространство коридора и уже собираюсь высадить дверь.
– Берсеньев, подожди! – декан окликает меня сбоку. – Ну не вмешивайся, сами разберутся. Погулял, молодец, но у Марины Николаевны муж есть.
– Пошел ты нахер, – шлю его подальше и врезаюсь плечом в дверь, которая с громким треском слетает с петель.
Заваливаюсь в кабинет, и меня просто отключает от реальности бешеным выплеском адреналина. Прижал ее, сука, почти к столу.
Подскакиваю к этому козлу, хватаю его за шкирку и отрываю от нее, швыряю его в стенку. Подлетаю к этому уроду, дергаю его на себя за пиджак, отвожу руку и выстреливаю кулаком в его рожу. Чувствую, как с приятной болью оседают костяшки, как мне на лицо летят теплые капельки крови.