Изломы судеб. Роман - стр. 63
– Все вы здесь временные! Сегодня – с ромбами и орденами, а завтра – враги народа! В наручниках через этот предбанник пойдете!
В тисках репрессий
С первых дней своего руководства Ежов приступил к реорганизации аппарата НКВД.
– Все вы разложены, избалованы высокими чинами, полученными не по заслугам, – заявил он на одном из совещаний. – У нас больше, чем в армии народа, имеющего генеральские звания. С этим будем кончать! Заодно посмотрим: все ли соответствуют имеющимся у них званиям. Враги проникли в органы. Поэтому упорядочивание званий будет производиться одновременно с поголовной проверкой всех наших сотрудников! Мы возьмем всех шпионов и диверсантов, окопавшихся в нашем аппарате!
Тем не менее, после этого совещания всем работникам органов вдвое были повышены должностные оклады. Одновременно шла проверка работников органов. Это было уничтожение всех неугодных Ежову. Сначала арестовали служивших в аппарате латышей – тех самых бывших латышских стрелков, что перешли на сторону революции. Среди них было немало членов партии с дореволюционным стажем. Латышей, охранявших дачи Сталина, Николаю удалось на время отстоять. Как ни уговаривали его дать согласие на их арест, он отвечал словами:
– А кто будет нести охрану товарища Сталина?
– Ты, что этих мужланов в Кремле держать хочешь, с их рожами белоглазыми? – спросил начальник контрразведки Молчанов.
– В Кремле они не работают. Охраняют дачи в Рублево и Кунцево. Там сплошные лесопарки. А лес латыши как никто другой знают. Кроме того, все они члены партии с дореволюционным стажем. Все прошли Гражданскую войну. Их всех убрать – сколько времени новых людей учить надо? Нет, Георгий Андреевич, не дам я согласия на арест латышей!
– Ладно, Хозяин решит, – мрачно произнес Молчанов. – Только смотри, Коля, как бы тебе самому кровью харкать не пришлось.
Через несколько дней Лебедев, Гулько и Власик сопровождали Иосифа Виссарионовича на прогулке в Кунцево.
– Что-то, Лебедев, я не вижу охраняющих меня латышей, – покрутил головой по сторонам вождь.
– Так, вы, товарищ Сталин, не любите, чтобы наши сотрудники «светились», – ответил Николай.
– Ну и где они? Спят? – недовольно повернулся к нему Хозяин.
Лебедев засвистел по-птичьему. Часть большого дерева отъехала в сторону. В огромном дупле стоял латыш-охранник. На полочках, сделанных в дупле были аккуратно разложены пара маузеров, гранаты. Там же стоял ручной пулемет.
– И так везде! Не то что каждый сантиметр, каждый миллиметр территории под контролем, – доложил Николай Александрович.
– А мне говорили, дескать, латыши не столько служат, сколько спят, – поморщился вождь и повернулся к Гулько. – Вступился за латышей только Лебедев. А ты, Гулько, почему промолчал, когда к тебе контрразведчики за их головами приходили.
– Я отвечаю за охрану всего Политбюро, Лебедеву лучше знать своих работников. – потупился Борис Яковлевич.
– А ты, Власик, почему молчал? Это – твои непосредственные подчиненные!
– Мой непосредственный начальник – Лебедев. Ему лучше знать, товарищ Сталин, – спрятал глаза тот.
– Ох, уж эти контрразведчики! Всюду им шпионы да заговорщики мерещатся! – усмехнулся в усы Хозяин. – Молчанов всегда много брака в работе допускал. Придется с ним разбираться. А латыши пусть работают пока.