Искупление Санди - стр. 22
Молли неотступно следует за нами, она явно не доверяет пришельцу. То и дело ловлю укоризну в её янтарных глазах, мол,
- Почто приютила этого тунеядца? Одни проблемы с ним. Не лучше ли было дать его мне сожрать, или выкинуть в море? А теперь он сам нас сожрёт, в смысле обожрёт, а проку от него, как от козла молока, а точнее, от нашего попугая: яркий сволочь, только бы красоваться, а как клюв раскроет, так хоть уши затыкай. А мнит себя соловьём…
Санди идёт за мной, стараясь не отставать, но его босые ступни не привыкли ступать по травам, в которых попадаются жёсткие ветки, колючие хвоинки гофера, мелкие шишки. Он, то и дело притормаживает, оступается и, думаю, про себя чертыхается, но не ропщет.
В конце концов, мы приходим в рощу, я нахожу нужное деревце, и поскольку ножа с собой нет, просто прошу брата сломать какую-нибудь из веток, чтобы из слома потёк клейкий сок.
Для него не составляет труда моя просьба, хотя я бы помучилась на его месте.
Мы немного ждём, и вот раненое дерево выплакивает первую янтарную слезу.
- Присядь и нагнись вперёд, чтобы мне было удобней, - прошу его. Он послушно садится.
Рана и впрямь серьёзна, длиной почти с мою ладонь, и достаточно глубока. На первый взгляд, сейчас после купания, она очистилась от грязи и разных частиц, так что остаётся её склеить. Но сначала надо стянуть края, как можно плотней.
А для этого мне необходимо прикоснуться к Санди и причинить боль…
- Потерпи, я сейчас буду сжимать рану и сверху наносить смолу.
- Давай, я готов, - вижу, как напряглись мышцы спины, а руки сжались в кулаки,
- Так ничего не выйдет, кожа натянулась, как на барабан, спину придётся расслабить.
- Сейчас попробую, - весь в сомнениях, но делает выдох и отпускает себя.
- Ну что ж, приступим.
Я никогда его не касалась. Только когда-то давно, почти в начале знакомства.
На меня тогда накинулись мальчишки после уроков, я уже и не помню, за что. Ребята всегда дразнили меня белой вороной, чучелом, так что привыкла, а в тот раз ещё и камнями стали кидать.
Когда я уже совсем приготовилась разреветься, чего в принципе себе не позволяла, появился мой спаситель. Помнится, его задержала сестра Матильда. Его всегда все любили. Женщины любого возраста по-разному проявляли своё неравнодушие к красивому мальчишке. Даже наша классная дама, будучи женой миссионера-моралиста Игнасио, слывшего ещё тем пуританином, и то находила повод задержать Санди после уроков. Строгим голосом она произносила, что-то типа такого,
- Алессандро, я назначаю тебя сегодня дежурным по классу: вымой доску, поправь стулья, проверь, не осталось ли мусора под столами, - братец вздыхал, но не спорил, а потом в его дневнике появлялась ещё одна пятёрка.
Вот и тогда, отдежурив своё, Санди вышел из школы и, как ни странно, кинулся мне на подмогу. Растолкал всех хулиганов и заявил,
- Кто ещё обидит мою сестру, нос сломаю! – взял за руку и повёл домой.
Я была такой счастливой в тот день! Раньше у меня никогда не было защитника, отец всё время в море, а теперь появился старший брат. Я горы для него готова была свернуть, а тепло шершавой ладони помнила потом очень долго.
Засыпая, мечтала, что завтра или послезавтра обязательно что-нибудь случится снова, и Санди опять спасёт. Но мальчишки оставили меня в покое с того раза, в остальном Бог миловал, бед не наступало. И Санди потерял ко мне всякий интерес, а я свой и подавно не проявляла.