Исключительное право Адель Фабер - стр. 25
К рассвету третьего дня мои глаза горели от недосыпа, во рту пересохло, а желудок сводило от голода — последний раз я ела вчера в полдень, скудный обед из хлеба и сыра, захваченных в дорогу.
Так что к небольшому поместью, принадлежавшему ранее тетке Адель, а вот уже лет пять как ей самой, я подъезжала не в лучшем расположении духа. Уставшая, голодная, с растрепанными волосами и измятым платьем, мечтающая поесть, смыть с себя дорожную пыль и растянуться на удобной кровати.
Память Адель подсказывала, что она бывала в Ринкорде лишь дважды, и оба раза поместье произвело на неё благоприятное впечатление. Аккуратный двухэтажный дом с колоннами, ухоженный сад с фонтанчиком, приветливая тетушка Элиза, угощавшая домашним печеньем с корицей... Но это были воспоминания двадцатилетней давности…
Наконец, карета свернула с основной дороги на узкую аллею, некогда, видимо, обсаженную тополями. Теперь многие деревья засохли, другие разрослись настолько, что создавали над дорогой плотный свод. И спустя несколько минут, пробившись сквозь заросли, мы выехали на открытое пространство, и я впервые увидела свой новый дом.
Увиденное удручало. Дом, когда-то, должно быть, изящный и привлекательный, сейчас напоминал престарелого аристократа, впавшего в нищету — та же горделивая осанка, но обветшалый и запущенный вид. Краска на фасаде облупилась, обнажая серый камень. Несколько окон были выбиты и заколочены досками. А перед домом раскинулся заросший сад, больше похожий на лес — дикие кусты шиповника, крапива по пояс, хаотично разросшиеся фруктовые деревья.
— Приехали, мадам, — объявил возница с плохо скрываемой довольной улыбкой. — Поместье Фабер.
— Подождите здесь, — велела я вознице, медленно выбралась из кареты, чувствуя, как подгибаются ноги после долгого сидения. И побрела к дому, на ходу, расправляя помятые юбки.
На удивление входная массивная дверь открылась довольно легко. И запах затхлости тотчас ударил в нос, невольно заставив меня поморщиться. Я сделала несколько осторожных шагов вглубь холла, опасливо всматриваясь в царивший полумрак, громко крикнув:
— Есть кто-нибудь? Эй!
Никакого ответа, только эхо от собственного голоса и скрип половиц, когда я прошла дальше, заглядывая в комнаты первого этажа. Большая гостиная с потускневшей позолотой на стенах и каминной полке. Столовая с длинным столом, покрытым слоем пыли. Маленькая библиотека, где на полках еще стояли книги, но многие из них пострадали от сырости. Кухня с большой печью и пустыми кладовыми.
Слуг не было и в помине. Ни управляющего, ни горничных, ни кухарки... Никого, кто мог бы встретить новую хозяйку…
Вернувшись к карете, я застала кучера, флегматично курившего трубку. При виде меня он неторопливо вынул её изо рта и принял подобающую позу.
— Возвращаемся, мадам? — с притворно участливой улыбкой произнес возница, явно не удивленный состоянием дома. Наверняка и Себастьян знал об удручающей картине. И вероятно, он был абсолютно уверен, что, увидев эту разруху, я тут же помчусь обратно, моля о прощении и возвращении в столицу.
— Нет, я остаюсь, — с улыбкой ответила, довольная произведенным эффектом моих слов.
— Но… здесь опасно, госпожа, — произнес возница, словно разговаривая с неразумным ребенком. Этот человек служил у Себастьяна много лет, и как все слуги, был предан своему господину и сейчас выполнял его приказ. — Нет слуг, никакой охраны.