Исцелённая любовью, или Сказание о королеве Лайле и рыцаре - стр. 25

Никогда прежде я не видел такой, как она.

Она больна, не способна ходить, как её сестра и писала — честно и совершенно безжалостно. И при этом Лайла сияет будто звезда, а её колдовской взгляд ещё долго не отпускает.

— Ну что? Как тебе наши невесты? — весело спрашивает Ронни, пока мы идём к главному входу, распахнутому для нас.

Вокруг слишком много ушей, и я молчу. Но не только поэтому.

Ронни, наверное, расстроится, но принцессу Эвелину я если и заметил, то лишь краем глаза. Её сестра — Лайла, до чего же красивое имя — заслонила собой целый свет.

Сердце до сих пор колотится так, будто я стою в кругу и бьюсь не с одним противником, а несколькими. И это странно. Девушка красива, но... Ловлю себя на мысли, что дело не только в её красоте.

— Вас ждут в тронном зале, — сообщает встретивший нас придворный. — Прошу вас. Я провожу.

Ронни знакомится с неким Николасом, я всё ещё молчу. Впервые думаю о том, что, даже если Эвелина нагуляла дитя, и к нам обратились лишь по этой причине, буду не отговаривать, а наоборот — уговаривать Ронни принять в жёны принцессу с подарком. Он хорохорится, но я-то знаю, что любой намёк в ту сторону для него как ножом по сердцу.

— О ваших славных подвигах уже слагают легенды, — доносится до меня голос придворного. — Король Сандр решил отметить ваши победы над волиграми ценной наградой. Всё пройдёт в торжественной обстановке, в тронном зале, а после Его Величество хотел бы с вами кое-что обсудить.

— Разумеется, — горделиво отвечает Ронни. — Я имею в виду, что очень рад приглашению и награде.

Мы проходим в одни роскошные покои, затем в другие, выходим в широкий коридор и оказываемся у высоких резных дверей, которые охраняет стража. Пока о нашем появлении объявляют, брат толкает меня в бок и произносит одними губами:

— Ну же, не будь грозовой тучей. Улыбнись, Хорн. Это ли ни удача?

Не знаю, удача ли это, но точно судьба.

Глава 9. Путь к тронному залу

10. Глава 10. Более чем неловкий момент

~*~*~*~Лайла~*~*~*~

Мельтешение мыслей, мурашки, вовсе не от холода бегущие по телу, распространяющийся внутри жар, удушье — тело безжалостно предаёт меня. Эви улыбается, взволнованно щебечет, тянет за собой. Тишина тронного зала позволяет постепенно опомниться и, забившись в угол, немного прийти в себя, передохнуть и закашляться, подавившись воздухом, когда в распахнутые двери входят... О боги! Всего-то двое, но от мгновенно сгустившейся тесноты и духоты кружится голова.

Я опускаю взгляд и упрямо смотрю только на свои руки, нервно терзающие чётки. Простые движения успокаивают, я ощупываю каждый камень, пытаясь справиться с волнением.

Не вижу Эви, флиртующей с гостями, не слышу её звонкого смеха, не ощущаю — нет-нет, я правда не чувствую на себе! — тяжёлого взгляда, скользящего по склоненной голове и сгорбившейся фигуре.

Я не поглядываю украдкой туда, где расположились двое чужаков, не замечаю их ловких и сильных движений, горделивой осанки, благородства черт, блеска свободно вьющихся волос, не вижу одежд, искусно сшитых из драгоценных мехов снежной лисицы.

Я совершенно не смотрю туда, когда замираю в абсолютном ужасе под пристальным — глаза в глаза — взглядом без намёка на легкомысленную улыбку.

Все уже собрались, но отца в зале ещё нет. И Хорн вдруг нарушает привычный ход вещей. Он сбрасывает руку брата с плеча и идёт прямо ко мне. От стремительного движения меха раскрываются, чёрные одежды не скрывают мощи, мужественности и стати.