Инквизитору здесь не место - стр. 58

Мэдиссон насвистывал весёлую мелодию, и я впервые видел его в приподнятом настроении.

— Я не уверен. Я хочу, чтобы все так думали.

— Интересно, зачем вы пошли в инквизицию? Просто так, не для протокола, — старший следователь не сводил с меня глаз, улыбался, но мне было не до смеха.

Гестия не пыталась оправдаться, слушала меня с мрачным видом и твердила, что невиновна. Она даже не спросила об обстоятельствах гибели главы гильдии Добронравных магических существ, лишь заметила, что хотела просить меня вернуть ей служанку, но теперь это всё пустое.

И снова уставилась в пустоту.

— Чтобы извести тех, кто считает, что магия создана для исполнения их желаний. Чтобы ведьм не считали исчадием Ада, и чтобы ведьмы ими не были.

— Пафосно, но интересно, — Мэдиссон глубоко вздохнул и снова достал свою трубку. Понюхал её, подставил пустое нутро под магический шар, зависший под потолком, и снова спрятал во внутренний карман сюртука. — Лето закончилось.

— О чём это вы?

Я был рассеян, сказывалось слишком частое применение природной Силы. Надо будет сегодня снова применить кровопускание, но после того как Гестия покинет мой дом. Нет никакой возможности задержать её подольше, Архиепископ Илирий и так продлял сроки задержания, больше мне ничего нельзя сделать.

— Сегодня первый день осени, каноник. Не следите за календарём? В Следствии завтра будет раздача жалования, поэтому мы так любим начало месяца.

— Зачем вы мне это говорите?

— Слышал, что инквизиторы чужды всего этого материального, вот и решил проверить. Деньги вас совсем не интересуют?

— Я получаю достаточно, чтобы покрыть нужды, — ответил я уклончиво. Пусть старший следователь не обольщается: его навязали мне в напарники лишь потому, что жену казначея удавили, я обещал оказать ему протекцию по окончании следствия, но и только. Мы не станем приятелями.

— Тогда вы жаждете власти?

— Тот, кто не принял целибат, не сможет достичь высот в Святом ордене.

— Не принимайте! — в глазах собеседника заплясали искорки, я даже подумал, что он хлебнул лишку, но запахом спиртного от Мэдиссона не несло, я бы учуял. — Ради прекрасных чёрных очей молодой ведьмы можно поступиться властью.

— Это из личного опыта?

— Поймали, — следователь полез за пазуху и достал продолговатый чехол. Внутри оказалась лупа на бархатной подложке. — Ведьмы любить умеют, но они ветрены и непостоянны. Как деньги в кармане, всегда уходят к другому.

Мягкой салфеткой Мэдиссон принялся полировать лупу, держа её так близко к лицу, будто мечтал рассмотреть мельчайшие сколы или царапины.

Я не спешил поддерживать беседу, пусть болтает. Разгадать замысел следователя несложно: старается разговорить меня, усыпить бдительность, чтобы вытянуть побольше сведений о Гестии. Природное чутьё внутри меня подняло уши и зарычало, как сторожевая собака.

— Я не собираюсь доносить, каноник, в жизни не лез без спросу под чужую юбку, но стоит ли она того, ваша ведьма? Вы мне обещали рекомендацию, вот я и беспокоюсь, а то вас вышлют, мне до пансиона гнить за узким столом с десятком других бедолаг.

— Вы же старший!

Мэдиссон вздохнул и убрал лупу в чехол.

— Одно название, а по факту мотаюсь по убийствам шалашовок и кражам местных питейных. Такой шанс, как нынче, дважды не выпадает, каноник. Не мне. Я не отступлюсь, поэтому хочу знать всё. Не беру я на себя многого, не изволите беспокоиться, место своё знаю, но пригодиться смогу. Преступники, она завсегда нечистые, ведут себя одинаково. Я хотел сказать, каноник, что если госпожа Элоиза причастна как-то, замечу и дам знак.