Инквизитору здесь не место - стр. 60

— Собираетесь замуж?

Вёл допрос я лично, Мэдиссон, к счастью, не оспаривал этого права, а, напротив, был даже рад. Держался в тени и что-то корябал остроносым карандашом в блокноте.

— Это долг каждой девушки, я воспитана так, что понимаю правила.

Держалась светловолосая девица так, будто осознавала, что ею любуются, и считала своим долгом нести красоту в тот мир. Прогибом в хрупкой спине, пшеничными кудрями, разбросанными по плечам, точёным прямым носиком и ясными серыми глазами, смотревшими с вежливым удивлением, как бы говорила: «Дозволяю».

Я и любовался, не забывая подмечать, что тонкие губы красавицы дрожали. Нервозность девице простить было легко: не привыкла разговаривать об убийствах, девушкам из благородных семейств не разрешали говорить о вещах, способных расстроить крепкий сон. И всё же моё чутьё сентиниала говорило, что хозяйка недавно сменила цветочную туалетную воду на более тяжёлый сладкий аромат, приличествующий женщинам в возрасте.

Хотела выглядеть старше своих лет?

Возможно. Надо будет спросить, каким ароматом пользовалась госпожа Лонгрен. Ответ я знал и так, но спросить надо.

Вредно становится слишком самоуверенным, это путь в адовы пещеры.

— Госпожа Лонгрен принимала вас в своём доме?

— Этот дом не принадлежит ей, но да, в том доме я бывала. Мой опекун знакомил меня с домочадцами, пару раз я у него обедала.

— Мы понимаем, что вам тяжело, — Мэдиссон вышел из тени и присел в кресло рядом со мной. Может, это в его понимании тот самый знак, что хозяйка замешана в преступлении? — И благодарны, что вы помогаете правосудию.

Элоиза скривила губы и тут же вздохнула.

— Я согласилась беседовать с вами без приживалки потому, что хочу сказать правду, которая не выйдет за пределы этих стен. Я не любила покойную, а она меня ненавидела. Я знаю, чувствовала. Это ведь грех, каноник? Я не исповедовалась в нём духовнику, не могу говорить об этом, впадаю в ещё более тяжкий грех. В радость от чужой смерти.

Подняла глаза и посмотрела прямо на меня, вероятно, ожидая, что я начну уверять в обратном. Я молчал и думал о том, что если бы Гестия была здесь, допрос окончился бы с куда лучшим результатом. Женщина чует фальшь в другой женщине. Ведьма видит ещё и то, что недоступно мирянке: след от использования запрещённой магии. Наверное.

— Я не отпускаю грехи, госпожа Феррмар, я за них наказываю. Но ваш понятен и оттого по-человечески простителен.

— Странно слышать такое от инквизитора, — её губы тронула лёгкая улыбка, в поисках поддержки она перевела взгляд на старшего следователя. — Вы думаете, что я желала ей смерти. Это не так, господа!

Мэдиссон принялся уверять девушку, что мы ничего такого и не думали, а допросить пришли по долгу службы, для отчёта. Госпожа Элоиза нервно улыбалась и почти не смотрела в мою сторону, но я видел, что она меня боится, сидит, как кол проглотила, пытается казаться искренней, возможно, даже говорит неопасную полуправду.

Я подслушивал, подсматривался и принюхивался. Вот эта гостиная вполне в духе южного дома империи, где любят просторные комнаты, высокие потолки и арки вместо дверей. Там не принято таить камень за пазухой и строить коварные планы, прикрываясь лицемерной улыбкой.

— Какой у вас необычный дом, госпожа. Чувствуется этнический дух южных озёр, кажется, что стоит выйти на крыльцо и повеет болотной тиной.