Инфер-10 - стр. 22
Нахлобучив на голову сплетенную из красноватого тростника шляпу, я закинул за плечи ремни рюкзака, хотя по сути это был самодельный заплечный мешок, с которого свисало мачете, а внутри хранились важные вещи, разобранный огнестрел с патронами и кое-какие пожитки; осмотревшись, убедился, что ничего не забыл, и, отправив обвязанную вокруг подходящего камня старую одежду на дно провала, покинул укрытие и полез наверх, где в трещинах стены виднелись слишком правильно торчащие палки с обмотанными вокруг веревками. Когда ветер принес запах разогретого солнцем дерьма, я сместился в сторону, перебрался на соседнюю стену, обнаружил здесь укрепленную самодельную лестницу и уже по ней поднялся наверх, оказавшись на крыше. На последних ступеньках чуть задержался и осмотрелся, сфотографировав мысленно картину.
В нескольких шагах над стеной висит кабинка туалета, в ней кто-то жалобно урчит – вот откуда запах, все льется прямо в воду, а там, внизу, я видел расставленные рыболовные сети. В центре плоской крыши размерами примерно двадцать на десять расположен большой тростниковый навес, обставленный со всех сторон плетеными кадками с живыми деревцами, чьи кроны добавляют прохлады. Под навесом в два яруса спальные места: подвесные койки в воздухе и циновки на полу. Между кадок с растениями зажаты клетки вроде как с куропатками. Дальше за большим навесом, ближе к противоположному краю, что обращен к шумной улице, стоит еще один навес в разы уже, но при этом раза в два длиннее. Он также обставлен деревцами, свисают бананы, в теньке две большие клетки и в каждой по паре сонных капибар, явно не знающих, что скоро их пустят на мясо. Оба навеса не пустуют, но если центральный – это скорее ночлежка, причем не бесплатная, то второй скорее разновидность здешнего уличного кафе, причем с тем, что мне сейчас было нужнее всего: с отличным панорамным видом на сам город и безразличными сонными соседями на лавке, разглядев которых можно скорректировать собственный внешний вид, а послушав их же, узнать, как себя вести так, чтобы ничем не выделяться из общей массы. И все это абсолютно бесплатно. Идеально для не слишком богатого гоблина вроде меня…
– Даром сидеть не дам!
Хриплый предупреждающий рев вполне мог принадлежать простуженному моржу, но издала его невысокая широкоплечая женщина с невероятно проработанными мышцами покрытого шрамами живота, стоящая за небольшой угловой стойкой в торце длинного навеса.
Убедившись, что все мое внимание приковано к ее персоне (темное от загара лицо, максимально коротко остриженные волосы, раз пять сломанный и кое-как вправленный нос, какая-то широкая и мокрая от пота полоска материи поперек сисек и обрезанные из штанов шорты), она стянула с мускулистого плеча мокрую тряпку, шлепнула ею по лысине заснувшего за стойкой оплывшего жирного бугая и повторила:
– Даром сидеть не дам, кампесино! Либо покупаешь выпивку или жратву – либо валишь нахер с моей крыши! Ночевка под навесом – одна монета. Стопка горлодера – одна монета. Миска похлебки…
– Одна монета? – предположил я, на ходу меняя решение и заодно курс.
Сначала я хотел приткнуться где-нибудь среди этого тяжело дышащего стада потных мужиков, дымящих дерьмовым табаком, задумчиво смотрящих вниз на водную улицу и с еще большей задумчивостью попердывающих. Но горячее приветствие мускулистой владелицы безымянной забегаловки заставило меня передумать.