Инфер-10 - стр. 24

– Тогда жареных бананов больше не будет, – она прищурилась в ответ, столь же открыто рассматривая меня. – Откуда у тебя такие мышцы, хомбре?

– А у тебя? О твой пресс морковку натирать можно…

– Как сказал мой бывший, о мой пресс хер сломать можно.

– Настолько крепкий?

– Настолько бугристый.

– И что ты?

– Сломала ему хер.

– Прессом?

– Пинком.

– Разумный выбор, – кивнул я и опрокинул в рот стопку.

Самогон действительно оказался хорошим. Но хуже чем у Мумнбы. Вспомнив о старом рыбаке, я вспомнил и о его бескорыстном щедром даре. О том самом свертке, что я предпочел не отдавать. Засунув руку в стоящий между ногами рюкзак, я нащупал тряпичный сверток, вытащил из него одну сигару и повертел башкой по сторонам:

– Уголек есть горящий?

Наклонившись вперед, она оперлась локтями о стойку:

– Еще сигары есть, амиго?

– А что?

– Давно не курила хороших. Я тебе две стопки – ты мне сигару.

– Пять стопок, – усмехнулся я. – А я тебе сигару.

Смерив меня оценивающим взглядом, она коротко кивнула:

– Акуэрдо, амиго. Но сигару вперед.

Я протянул требуемое.

– Я Трэдда.

– Оди, – и снова я не стал переиначивать или менять свое имя. И снова хрен поймешь, почему я решил так поступить. – Выпьешь со мной, Трэдда? Пока твой сонный Мико пытается раздуть жаровню…

– Он не мой, – улыбнулась она, наливая нам по стопке. – Выпьем, амиго. Эй, Мико! Давай живее, ящерица сонная!

– Моя голова… – жалобно проблеял истекающий потом мужичок.

– А нехер было так много пить! Давай живее!

Принудив его пошевеливаться, она переключилась на общий длинный стол, быстро заставив троих посетителей свалить, еще двоих – докупить выпивки и вчерашней похлебки, после чего наши стопки наконец соприкоснулись:

– Пусть эта клятая жара сдохнет! – предложила она тост. – Чтобы бабы не потели и хотели, а у мужиков стояло и не падало! Мико! Притащи мне клещами уголек из жаровни!

Мы выпили. Опуская стопку, я задумчиво проследил взглядом, как капли пота стекают от ее скрывающей грудь повязки по идеальным мышцам живота, и спросил:

– А что не так с потеющими женщинами?

Перехватив мускулистой рукой старые клещи, она энергично раскурила свою сигару от зажатого в них угля, не сводя при этом с меня взгляда, и, протягивая инструмент мне, склонила голову на плечо:

– Да все так. Еще по одной, амиго?

– Еще по одной – кивнул я, перехватывая клещи поверх ее ладони.

Сжав пальцы, я притянул инструмент к себе, неспешно раскурил сигару и только тогда разжал хватку, не обратив внимания на пару ее безуспешных попыток вырвать руку.

– А ты крепкий мужик, Оди, – заметила она. – Воевал?

– Бывало.

– На берегу бывал?

– Бывало.

– Убивал?

– Случалось.

– Мико…

– Да, сеньора?

– Забери клещи и пошел отсюда.

– Да, сеньора! Но моя голова…

– Возьми вон ту бутылку. Но чтобы мясо было здесь еще до того, как тебе полегчает. Понял?

– Да я мигом! – Мико аж воспылал и, с трудом сдерживая вонючую икоту, схватил крайнюю бутылку. – Я мигом! Да я…

– Пошел уже! – рыкнула Трэдда, опять наклоняя бутылку над опустевшими стопками…

Не без труда высвободившись из пут теплого женского тела, я бесшумно встал, собрался и ушел с рассветом. Опуская за собой входную плетеную штору, я знал, что Трэдда проснулась и смотрит мне вслед, но оборачиваться не стал. Это был хороший вечер, переросший в охрененную долгую ночь. И на этом все. Мы оба знали, что больше никогда не увидим друг друга. Так ни к чему и устраивать долгие прощания полными сожалениями взглядами – эта слюнявая комедия не про нас.