Хулиганский Роман (в одном, охренеть каком длинном письме про совсем краткую жизнь), или …а так и текём тут себе, да… - стр. 44
В тумбочке под радиолой стояли большие конверты из плотной бумаги с чёрными пластинками Апрелевского Завода Грамзаписи, о чём сообщалось на круглых наклейках в центре каждой пластинки, пониже названия песни и кто её исполняет, и что скорость вращения 78 об/мин.
Рядом с адаптером находился рычажок переключения скоростей: 33, 45 и 78.
Пластинки на 33 оборота были намного меньше 78-оборотных, но на них – на таких маленьких – размещалось аж по две песни с каждой стороны.
Наташа нам показала, что при запуске 33-оборотной пластинки на скорость в 45 или 78 оборотов даже хор Советской Армии имени Александрова начинает петь свои песни тонкими кукольно-лилипуточными голосами…
Папа не слишком-то увлекался чтением, если он что-то читал, то лишь журнал РАДИО со схемами-чертежами из диодов-конденсаторов-сопротивлений, который ежемесячно приносили в почтовый ящик на двери нашей квартиры.
А поскольку папа был партийный человек, то туда же ещё клали газету ПРАВДА и журнал БЛОКНОТ АГИТАТОРА без единой картинки и с беспросветно плотным текстом – не больше одного-двух нескончаемых абзацев на всей странице.
Иногда по вечерам папа из-за своей партийности уходил на занятия в школе партийной учёбы, после работы, чтобы записывать уроки в толстую тетрадь с дерматиновой коричневой обложкой, потому что в конце учебного года его ждал трудный экзамен.
С одного из вечерних уроков папа принёс домой пару партийных учебников, которые там распространяли среди партшкольников, но даже и в эти учебники он никогда не заглядывал.
И оказалось, что зря.
Потому что ещё через два года в одном из них он обнаружил свою «заначку» – часть получки припрятанной от жены, чтобы расходовать по собственному усмотрению.
Он горько сожалел и громко ругал себя за эту свою находку, потому что заначка оказалась старыми деньгами, на которые после реформы ничего не купишь…
У Объекта, на котором мы жили, было ещё одно имя – Зона, оно осталось с тех времён, когда Объект строили зэки, а они ведь живут и трудятся «на зоне».
Когда закончился двухлетний срок занятий в партийной школе, папу и других её учеников возили «за Зону» – на экзамен в районном центре.
Папа переживал и говорил, что ни черта не знает, хотя исписал свою толстую тетрадку почти до самого конца, и что до того ж не хочется остаться ещё на год в этой школе партийной учёбы!
Из «за Зоны» он вернулся довольный, потому что получил «троечку» и теперь хоть вечера будут свободны.
Мама спросила: как же так удалось, если он ничего не знал?
Тогда папа открыл толстую тетрадь и показал свою колдовочку – во время экзамена он на последней странице сделал карандашный рисунок ослика, а внизу написал: «вы-ве-зи!»
Я не знал верить всему этому или нет, потому что папа очень смеялся, но я решил, что лучше никому не стану рассказывать про ослика, который вывез папу из школы партийной учёбы…
Зато мама читала книги.
Она относила их на работу, читать в свои смены дежурства на насосной станции.
Эти книги она брала в библиотеке Части (потому что мы жили не только на-Объекте-в-Зоне-и-в-Почтовом-ящике, но ещё и в войсковой Части номер такой-то, что и делало слово «Часть» одним из названий нашего места жительства).
В библиотеку Части приходилось шагать и шагать, не меньше километра, сначала под гору по дороге из бетонных плит, а когда внизу её пересечёт асфальтная, то бетон сменится грунтовой улицей между рядами деревянных домов с невысокими палисадниками, по которой надо идти всё время прямо, к Дому офицеров, и не доходя метров двести, свернуть направо – к одноэтажному, однако, кирпичному зданию Библиотеки Части.