Хрущевка княжны Соколовской 2 - стр. 8
Пятьсот тысяч, которые отец Марго взял, когда ей было тринадцать лет. Сейчас мне двадцать два, то есть прошло примерно девять лет. И долг вырос до двух миллионов. Это сколько процентов годовых? Около сорока? Очень много, это законно вообще?
Надо все-таки забрать копию договора и тех документов, которые мне показывал Яринский вчера. И чего сразу не догадалась? Теперь придется тащиться в его контору самой.
И еще – узнать бы про те предприятия. Как жаль, что нет интернета. А ходить по архивам – то еще удовольствие. Да и не пустят меня.
Если подумать, в старых газетах наверняка должна быть информация, но не сидеть же днями напролет в библиотеке, пролистывая старые подшивки и позабыв обо всех остальных делах.
Не удалось даже задремать, так что я перестала жмуриться и осматривала комнату, особенно ни на чем не заостряя внимания. Когда взгляд споткнулся о визитку журналистки, которую я решила не выбрасывать, в голове начал постепенно созревать план. Он окончательно сформировался к тому моменту, когда я тряслась в автобусе, но его осуществление придется отложить до ближайших выходных.
Чтобы получить документы, мне пришлось на два часа раньше уйти с работы. Я даже пожертвовала обедом, чтобы успеть закончить все дела в срок, и приятно удивилась, когда Юлия Петровна сама принесла мне одноразовый пластиковый контейнер с гречкой и куриной котлетой.
– Кушайте, дорогая, – она почти материнским жестом провела по моим волосам.
Уйти мне позволили, и я направилась по адресу, который мне любезно подсказал Тарковский. Когда я спросила у него о Яринском, князь как будто оживился. Я ожидала, что он скажет что-то вроде «о, вы наконец взялись за ум и прекратили детские капризы», но он промолчал. Лишь сухо назвал дом и улицу, где находилась фирма, выдающая деньги в долг, и поспешно вернулся к работе.
В половине шестого я стояла перед красивым зданием старой застройки, расположенным почти в самом центре города, совсем недалеко от главного корпуса университета.
Аккуратные вывески, не нарушающие приятной бежевой гаммы фасада, выполненного в псевдоэллинском стиле, указывали, что здесь располагалась не только фирма Яринского, но и еще несколько организаций, которые, судя по пафосным названиям, работали только с крупными и влиятельными клиентами.
Заходить в такое учреждение в простой одежде оказалось крайне неприятно: девушка за белой стойкой в просторном холле окинула меня удивленным взглядом, который, впрочем, быстро стал непроницаемым.
– Доброго дня, – я улыбнулась, стараясь отмахнуться от чувства подавленности, которое внушал высокий потолок, декоративные колонны и лепнина на стенах. – Я бы хотела…
– Маргарита Алексеевна, какой приятный сюрприз! – раздалось справа, и эхо подхватило дребезжащий старческий голос.
Обернувшись, я успела заметить, как Яринский шариком скатывается по ступеням большой лестницы, и прищурилась. Уж не Тарковский ли предупредил тебя о моем визите, старый ты развратник?
Глава 4
– Не ожидал, но крайне рад, – Яринский суетился, усаживая меня в кресло в просторном и до тошноты пафосном кабинете.
Я ожидала увидеть что-то роде бесконечного ряда столов, за которыми улыбчивые девушки предлагают людям кредиты, но контора Яринского оказалась классом повыше. Может, где-то и существовало отделение для простых смертных, но здесь явно принимали только элитных посетителей. Тех, с кого можно стрясти баснословные суммы.