Хозяйка Седых холмов - стр. 9
И всё-таки...
Он стискивает зубы и, превозмогая боль, дёргается в ледяной могиле, с хрустом высвобождая примёрзшую руку. Пальцы ничего не чувствуют. Бешеным усилием Яр заставляет их сжаться вокруг рукояти кинжала. Пятерня будто чужая – на привычное движение уходит в десять раз больше времени. Он глухо рычит и рывком извлекает кинжал из обледеневших ножен. Сознание терять нельзя, иначе – смерть. Остраясталь впивается в бедро. Пробить ледяную корку получается только с третьей попытки. На лезвии остаются красные капли.
Кровь ещё не остыла. Это хорошо. Нова не добралась до внутренностей, а значит...
Несколько секунд. У него в запасе несколько драгоценных секунд.
Собрав остатки сил, Яр наносит ледяному саркофагу удар. Следом – ещё один. И ещё... Удары слабые – замахнуться как следует возможности нет, да и тело подчиняется с огромным трудом. Но он не останавливается. Продолжает. Удар, удар, удар, удар... По льду ползёт трещина. По бедру – струйка тёплой крови. Яр рычит уже в голос, орёт дурниной и продолжает остервенело кромсать лёд...
Яромир жадно втянул в себя воздух. На лбу выступила испарина, руки судорожно стиснули меч. Тьфу ты, погань! Опять кошмар. Хорошо, что удалось проснуться, иначе бы воплями весь хутор перепугал.
Он шумно выдохнул, однако расслабляться оказалось рано. Ледорез ощутил пристальный взгляд и резко вскинул голову. В темноте чётко различалась фигура. Маленькая. Хрупкая. В белом платьице...
Девочка с льняными косичками и ярко-голубыми глазами. Юная заклинательница, едва не отправившая его на тот свет.
Яромир вздрогнул. Как она здесь...
Девочка прижала палец к губам – тихо, мол – и, приоткрыв дверь, скользнула в кладовую.
Что чародейка забыла в тесной каморке, оставалось только догадываться. Но тяжёлая дверь так и осталась приоткрытой, а за ней...
Тихий шорох. Зловещий неразборчивый шёпот. Скрип половиц.
Там кто-то сидел. Определённо, там кто-то сидел. Кто-то опасный. Огромный. Он пришёл за ним, Яром.
Ледорез задышал тяжело и часто, не в силах сдвинуться с места. Не в силах оторвать глаз от мрака за дверью.
Мрак звал его. Мрак знал его имя.
– Ты – мой, – шипело невидимое чудовище. – Мой... Я-ро-ми-и-и-ир-р-р...
В темноте что-то забулькало, словно кипящая похлёбка, а спустя миг из кладовки выпросталась кошмарного вида лапища. Скользкая. Вязкая. Трёхпалая. Сотворённая из чёрной жижи. Жуткая рука принялась слепо шарить по стене, полу, притолоке. Вскоре к ней присоединилась вторая. Следом – третья и четвёртая. Лапы подёргивались, оставляя всюду грязевые кляксы. Они искали. Искали его...
- Где ты? Где ты?... Я-ро-ми-и-и-ир-р-р...
Ледорез вжался в угол. Затаил дыхание. Ладонь легла на рукоять. Ему ли бояться? Сколько на его счету чудовищ, мертвяков, полуволков и нелюдей? Сотни! И десятки тех, кто их сотворяет. Так что... К чёрту страхи!
С рёвом он выхватил меч и ринулся вперёд. Обрубил одну конечность, оставив уродливую культю, которая истошно запищала. Самая длинная лапа попыталась ухватить его за горло – не тут-то было: Ледорез рубанул по осклизлым пальцам кинжалом. Пальцы шлёпнулись на пол и расползлись жирными маслянистыми червяками. Он принялся яростно давить их.
Так тебе! Так! Тьфу ты, погань проклятая!
– Пане, ты что ж такое творишь-то, а? – заспанная хуторянка сунулась в сени, и морок мгновенно рассеялся.