Гувернантка. Книга вторая. - стр. 10
Эльсбет снимает фартук, подходит к столику и наливает в чашку остывший кофе. Она хочет уже взять пирожок из блюда, но кожаная перчатка кажется ей грязной, и компаньонка ловко стаскивает ее с руки. Арсений едва не вскрикивает от удивления, и тут же вспоминает рассказ Ульяны, которому он, признаться, вовсе не поверил.
Вместо левой руки у Эльсбет металлический протез, который крепится к локтевому суставу. Этот протез напоминает футуристические наручи, искусно сработанные из черненого металла. Суставные поблескивающие смазкой шарниры, тонкие металлические пальцы, тяги из каленой поволоки… На глазах Арсения компаньонка непринужденно берет пирожок механической рукой. Протез так точно откалиброван, что может справиться с мелкой работой не хуже человеческой руки!
– Извините, – говорит Арсений, отводя взгляд в сторону. – С моей стороны невежливо так пялиться.
Поглотив пирожок и запив его кофе, Эльсбет достает из портсигара папиросу. Закусив зубами картонный мундштук, компаньонка щелкает пальцами протеза. Промеж пальцев вспыхивает электрическая дуга, и сыплются искры. Эльсбет раскуривает папироску и театрально затягивается.
– Я просто никогда не видел настолько искусно сделанного протеза, – оправдывается Арсений. – Признаться, я не могу понять, как эта штука работает.
– О, это маленькое чудо, – соглашается Анна Павловна. – Таких протезов, наверное, меньше дюжины во всей Германии. Это опытный образец. Для его работы требуется электрическая энергия. Но, полагаю, вы и сами об этом догадались.
– Да, я подумывал об электричестве. Но тогда выходит, ваша компаньонка должна носить с собой аккумуляторную батарею. У нас в России делают такие аккумуляторы, я и сам их видел. Эти аккумуляторы довольно громоздкие и тяжелые…
Тетушка принимается смеяться. Она откидывает голову назад, будто нарочно выставляя напоказ свою гладкую белую шею. Сквозь ткань капота заметны очертания пышной груди Анны Павловны. Арсений чувствует, как под халатом топорщится и наливает кровью член.
– Сатириазис, – шепчет сквозь зубы Арсений и устало прикрывает глаза.
– Но этот аккумулятор сделан в Германии, – говорит Анна Павловна, отсмеявшись. – Он настолько мал, что Эльсбет носит его под платьем на специальном эластичном поясе.
– Ни в жисть не поверю, – твердо заявляет Арсений.
– Ты глупый, – говорит низким хрипловатым голосом Эльсбет.
У компаньонки такой акцент, что Арсений едва ее понимает.
– Покажи Арсению Захаровичу, – велит Анна Павловна.
Эльсбет затягивается папироской.
– Нет. Не стану.
– Вот как? – удивленно понимает тонкую бровь Анна Павловна. – Позволь спросить, отчего же?
Эльсбет не сводит насмешливого взгляда с Арсения. Ему становится неловко, он совершенно не может понять, что у этой немки в голове.
– Это будет неприлично, – отвечает, наконец, компаньонка.
Анна Павловна усмехается.
– Ну, что я вам говорила – Эльсбет упряма, как ослица. Но она права, задирать юбку в присутствии молодого мужчины и, верно, неприлично. Так вы уж поверьте мне на слово, Арсений Захарович.
– Верю. Это просто удивительно! – качает головой Арсений.
– Но я хотела расспросить вас о моей сестре. Я едва её помню. Чем Гликерия интересовалась? Какой образ жизни вела?
– Гликерия Павловна была чудесным человеком, – искренне говорит Арсений. – Она была крайне добра ко мне, чего я, признаться, совсем не ценил… Она поддерживала отношения со старинными подругами и случалось ездила в столицу, чтобы их навестить… Любила гулять по саду, много читала, частенько сидела вон в том кресле на балконе. Со стороны ее жизнь могла бы показаться скучной, но мне сейчас кажется, что тетушка была необыкновенно счастлива все эти годы. Разве что я доставлял ей огорчения.