Грешники и праведники - стр. 18
– И вы думаете, что это был я?
– А не вы?
– А Джессика что говорит? – нашелся парень и, когда ответа не последовало, коротко рассмеялся. – Я ее навещал в больнице вчера вечером. Если бы я убежал и бросил ее, разве она бы мне обрадовалась? Стояли бы у нее слезы в глазах, когда мы поцеловались?
– Как вы повредили ногу, Форбс?
Вопрос задал Ребус. Маккаски перевел взгляд на него.
– Я вам уже говорил: оступился на лестнице у Джессики.
– Доктору показывались?
– Ничего, и так заживет.
– Больше никаких синяков, царапин, нигде не болит?
– Да не было меня с ней. Я и водить-то не умею.
– Не умеете водить? – И когда Маккаски замотал головой, Кларк не смогла удержаться и бросила растерянный взгляд в сторону Ребуса.
– Ваши родители знают, что вы здесь? – прервал повисшую тишину Ребус.
– Нет.
– Вы им говорили про Джессику?
– Нет еще.
– А ее отец – вы с ним ладите?
– Я с ним только вчера познакомился.
– У него, к вашему сведению, не очень хорошая репутация. Погуглите его. Я вот уже. – Ребус подошел поближе к столу. – Таких людей лучше не сердить.
– Правда?
– Инвестор одной из его компаний начал его поносить почем зря. И оказался в реанимации. Потом он словно воды в рот набрал – так и не сказал, кто его отделал. И это только одна из историй. – Ребус помолчал. – Да, жаль, что я успел сообщить ему о нашей гипотезе, согласно которой в аварии виноваты вы.
– Что?
Впервые с того момента, как Маккаски вошел в комнату, он задергался. Кларк смотрела на Ребуса, пытаясь понять, правду он говорит или блефует. Он тоже посмотрел на нее, и выражение его лица не изменилось. Значит – правду.
– Вы должны ему сказать, что ошиблись, – сказал Маккаски. – Вы же говорили со мной и с Джессикой. Зачем нам врать?
– Не знаю, – сказал Ребус. – Но чего не бывает… Начинается с ерунды, а потом катится как снежный ком, и столько всякой дряни по пути налипает…
– Я не могу признаться в том, чего не делал.
– И правильно, – сказала Кларк, собирая фотографии. – Ну что ж, похоже, с этим мы разобрались. Нам только нужен ваш адрес – и можете идти.
Маккаски уставился на нее.
– А что потом?
Кларк пожала плечами, закрывая папку.
– Если нам понадобится еще поговорить с вами, мы дадим вам знать.
Она пододвинула ему лист бумаги и шариковую ручку.
– Пишите адрес.
Пока он писал, она спросила, учится ли он. Он кивнул в подтверждение.
– И какая специализация?
– История искусств.
– Как у Джессики и ее подружки.
– Мы все на втором курсе.
– Так и познакомились?
– На вечеринке.
Он закончил писать. Почерк у него был неважный.
– Арден-стрит? – переспросила она.
– Да.
– Это ведь в Марчмонте?
Маккаски кивнул. Кларк и Ребус переглянулись: на той же улице находилась и квартира Ребуса. Он посмотрел на номер дома. В шести домах от него, на противоположной стороне улицы.
– Еще раз спасибо, что пришли, – сказала Кларк, поднимаясь на ноги.
Маккаски обменялся рукопожатием с обоими детективами, и они вызвали дежурного, чтобы проводил гостя до выхода.
– Ну? – спросила Кларк, когда за парнем закрылась дверь.
– Подружка его покрывает.
– Но в его словах есть смысл: зачем ей это делать?
– Может, она вообще склонна прощать. Он, скажем, приходит к ее больничной койке, бормочет нежные слова, взмахивает ресницами – и дальше они выдумывают правдоподобную историю.
Кларк обдумала эту версию, сложив руки на груди и сжав губы в тонкую решительную линию.