Графиня де Монферан - стр. 28
– Я, госпожа Милена, понятия не имею, что там будет сравнивать мой муж. Меня ведь никто не спрашивал, нужен он мне или нет. А только сидеть на деньгах и морить голодом собственного ребёнка – совсем уж дурость. Ну, не досчитается он половины золотых…
Тут госпожа баронесса ахнула, широко раскрыла глаза и с паникой в голосе спросила:
– Ты что, растратила половину денег?!
– Да господи ты Боже мой! – Николь даже вскочила со своего места. – У вас в эту зиму, а если с умом подойдёте, то и в следующую, будут молоко, яйца, творог и мясо. У вас будут хлеб и дрова…
– Ты не понимаешь! – госпожа баронесса тоже встала с места и глядя Николь прямо в глаза начала говорить непривычно резким, каким-то визгливым голосом. – Ты опозорила память покойного отца! Ты дала повод твоему будущему мужу упрекать нас в том…
Все это казалось Николь каким-то вымороченным бредом. Злость как нахлынула на нее, так и ушла, оставив только ощущение усталости и раздражения. Она махнула рукой на стоящую мачеху, уселась на своё место и, отхлебнув из кружки, чтобы смочить пересохшее горло, грубо ответила:
– Идите вы к черту, госпожа баронесса де Божель…
Милена ахнула, села, уткнулась лицом в сложенные на столе руки и зарыдала…
14. Глава 13.
Посыльный, который отвозил письмо графа баронессе де Божель, вернулся неожиданно быстро и с довольно странными новостями.
– …нищета! Я, господин Шерпиньер, признаться, девицу эту за прислугу сперва принял. А на ужин мне яичницу с хлебом дали. Ни кусочка ветчины, ни крошки бекона! Бедность там такая, что они на завтрак кашу на воде едят. Мебели нет, экипажа нет. Ни слуг, ни одежды, ни еды…
О том, что невеста графа бедна, секретарь уже знал. Но то, что рассказывал гонец, слишком уж напоминало собственное детство месье Шерпиньера. Он слегка нахмурился, глядя на стоявшего перед ним на вытяжку гонца, и, строго постучав пальцем по столу, весомо предупредил:
– Андрэ, я не зря выбрал тебя в качестве собственного помощника. Надеюсь, тебе хватит ума не сплетничать о будущей графине. Вряд ли господин граф будет снисходителен, если начнутся грязные разговоры за спиной. Ты меня понял?
Отпустив гонца, секретарь начал размышлять о том, как сделать так, чтобы будущая жена графа не испытывала к нему, Гаспару, чувства ненависти: «Кому приятно, когда этакое унижение посторонние видят! А бабы – они обычно сердобольные. Если сейчас всё аккуратно провернуть – она благодарна будет. А ежели её перед всей охраной на посмешище выставить – тут уже совсем другое будет отношение. А так… Глядишь, когда и заступится перед графом за меня, все ж таки она ему жена будет, а не просто девка…»
***
К большому неудовольствию Андрэ, отправляясь с визитом вежливости в баронство, месье де Шерпиньер приказал помощнику занять место кучера. Секретарю хотелось исполнить поручение графа максимально деликатно: так, чтобы никто не знал, в какой нищете выросла его будущая жена. Впрочем, визит в баронство прошёл достаточно гладко: их уже ждали.
Пока Андрэ и молчаливый слуга баронессы разбирали привезённый в карете груз и пристраивали длинные сундуки с одеждой где-то в глубинах полупустого замка, Гаспар имел возможность оценить убогость местной жизни. Крайняя скудость обстановки и убожество женских туалетов рассказали ему гораздо больше, чем любому другому человеку.