Графиня де Монферан - стр. 24
– Это сколько сейчас хворосту изведу за просто так, а оно ж в сундуке все равно перемнётся, хоть как ты его наглаживай.
Пожалуй, это была первая нота протеста, которую Николь подслушала у молчаливой и работящей служанки. Встав в дверях комнаты она тихо спросила:
– Ева, если в замок купить корову и сено для неё – ты справишься?
Ева оторвалась от тряпок, тяжело опёрлась натруженными руками о стол и с недоумением спросила:
– Откуда бы у нас вдруг корова завелась?
Дальнейший разговор служанка и баронетта вели то шепотом, то чуть не переходя на крик. Спорили долго и яростно, убеждая друг друга и пытаясь на ходу считать. Покорная и замотанная Ева сперва наотрез отказывалась участвовать в авантюре. Даже перекрестилась испуганно, отмахиваясь от прихотей Николь и отрицательно мотая головой. Однако у девушки была цель, и она шла к ней: пусть медленно, неуверенно, но упёрто.
Вечером, накрывая господам на стол, Ева тихо сообщила:
– Надобно мне, госпожа баронесса, всенепременно завтра до деревни сходить.
– Как это – до деревни?! А кто будет накрывать на стол?! У нас чужой человек в доме, Ева, а ты так не вовремя вспомнила про своих! Вот после венчания – ступай хоть на целый день, а завтра ни в коем случае.
– Так, госпожа, гонец этот мяса запросил, а у меня откуль такая роскошь? На ужин я ему яичню сделала, а с утра кашу он не изволил есть. И коня забрал и сам из замка убрался, сказал, что на постоялом дворе ему удобнее будет. Вы уж не сердитесь, госпожа, а очень сильно мне надо!
Госпожа Милена была недовольна и поджимала губы, но в конце концов дала разрешение.
А уж как Ева уговаривала Абеля раздобыть коня и телегу – Николь так никогда и не узнала…
12. Глава 11.
Утро было росистое и не слишком солнечное. Николь зябко ёжилась, сидя в тряской телеге, и Ева, накинув ей на плечи для тепла мешковину, ворчливо выговаривала:
– От придумали вы! Да как госпожа баронесса узнает – это ж страсть, что будет!
– Что будет, то и будет, – неожиданно вмешался в их разговор Абель. – А только ежли дров на зиму не запасем – к весне и живых нас никого не останется. Хворост в энтот год выделили собирать на дальней делянке, лето уже в середине, а у нас только-только набралось осень пережить.
Городишко, в который они приехали, по меркам Николь не тянул даже на приличный ПГТ: две цервушки, три десятка лавок и базар. Менял на весь город нашлось только два, и упрямая Ева свозила баронетту и в ту, и в другую лавку:
– А ну как во второй лучшее цену предложат?!
Предложили одинаково: по двадцать пять серебром. Николь разменяла три монеты и потребовала в качестве бонуса три отдельных мешочка. Серебряные львы оказались достаточно крупными по размеру, и мешочки получились увесистыми. Медные же монеты и вовсе поражали воображение: каждая размером сантиметров семь в диаметре. Так что при мелких покупках с серебрушки оставалась целая груда меди. Носить мешок со сдачей поручили Абелю.
На закупки ушёл почти день, и Ева настояла, чтобы Абель, когда поведёт в деревню отдавать лошадь с телегой, заплатил хозяевам.
– Если сейчас уплатишь несколько медяшек – в следующий раз коня охотнее дадут.
***
Подъезжать к замку всем троим было страшновато, скрыть от баронессы купленное – невозможно. Тем более никто толком не понимал, как госпожа Милена среагирует на новую служанку. Абель собирался захватить её из деревни, когда поведет коня хозяину.