Государственный Алхимик - стр. 25

– Вот достала, опять на мне практикуется, – пробурчал Эл. – Я же не понимаю её по-шаньлински. Хотя я её и по-русски порой не понимаю.

Сестра будто услышала его, и на зелёном листке Скриптории появились строчки уже на русском.

Прочитав ответ, Эл просиял.

– Благодарствую, прекрасная сестрица! – В его голосе послышалось облегчение. – Я твой должник!

Он заулыбался и черканул слова благодарности своей сестре.

Потом закрыл Скрипторию, сунул её в карман пиджака и зачем-то надел на нос свои треснутые очки, после чего изобразил короткий победный танец: шагнул назад, скользнув подошвами туфель по асфальту, сделал оборот, коснулся лба и щёлкнул пальцами.

– Свобода, друг!

Княжичи так себя, конечно, на людях не ведут. Особенно из такого известного и уважаемого рода.

Однако Элу на это было наплевать.

– Ольга уговорила матушку перенести ритуал, – сообщил он уже по дороге к вагону. – Сказала ей, что лучше такие ритуалы проводить в день зимнего солнцестояния. Мол, так лучше проверяется Чистая Любовь к Предметам. Это, конечно, выдумки. Сестра сочинила. Зато теперь у меня есть больше полугода, чтобы достать нужное зелье. Матушка даже согласилась дать мне свободу, до самого ритуала. Видимо, испугалась, что я её возненавижу. Сказала, что не перекроет денежное содержание. А еще позволит мне испытать судьбу. Представляешь? Испытать судьбу! Так моя матушка никогда бы не сказала, но, похоже, она начала понимать меня!

Эл взялся за поручень и легко запрыгнул на ступеньку вагона, затем ещё раз щёлкнул пальцами, повернулся ко мне и объявил:

– Так что я еду дальше! Испытывать судьбу!

– Свою или мою? – усмехнулся я.

– Твою, конечно! – засмеялся Эл. – Моя уже испытана!

– Ну-ну. – Я бы с ним, конечно, поспорил, но у меня имелось более важное дело.

Я спрятал золотое кольцо Нонны в кармане, быстро достал оттуда часы и отщёлкнул на них крышку.

Времени оставалось мало – всего около пяти минут.

И на этот раз решалась не моя судьба, и даже не судьба Эла, а кое-кого другого.

Времени имелось мало.

Оставив Эла в вагоне-ресторане в компании выпивки, чёрной икры и охраны поезда, я наконец отправился к себе в купе, чтобы остаться одному, но по пути опять задержался – столкнулся ещё и с няней Ангелиной.

Увидев меня, та всплеснула руками и встала в тамбуре, не давая пройти.

– Илюша, ты такой бледный! Как ты себя чувствуешь?

– Всё хорошо, Ангелина Михайловна, – как можно мягче произнёс я. – Надеюсь, вы хорошо устроились в своём купе?

– Ну конечно, крошечка. Всё замечательно. Хотя повар в ресторане мог быть и повежливее. Я хотела воспользоваться его духовкой, чтобы испечь тебе пирог с новой начинкой, а он не позволил.

Она улыбнулась и по-заговорщицки тихо добавила:

– Даже не знаю, как в его супе по-бреольски оказалось десять порций леденящего перца. Возможно, начальник поезда разберётся. Он как раз сейчас ест это блюдо на ужин.

Я усмехнулся.

Моя няня, как всегда, была прекрасна.

– У тебя что-то случилось? – нахмурилась она. – Хочешь, я всё же испеку тебе пирог? С поваром договорюсь.

– Лучше просто отдохните. Вы успеете напечь пирогов и в Гнилом Рубеже.

Я взял её за плечи и нахально отодвинул в сторону.

Она не стала мне больше мешать, но всё же добавила, когда я уже выходил из тамбура:

– То, что ты сегодня с ртутью сделал – начало великого пути. А я уж боялась, что не доживу до этого прекрасного дня. Возможно, сейчас передо мной стоит тот, кто изменит всю нашу алхимию до неузнаваемости. И скажу честно, я ведь специально отказалась от поднятия ранга, чтобы продлить жизнь и увидеть всё своими глазами, Илья.