Государственный Алхимик - стр. 27
– Спасибо, что сообщила, – кивнул я, чисто из благодарности к её рвению.
Она нахмурилась.
– То есть, ты уже в курсе, что любой незнакомец, охранник, помощник или даже родственник может оказаться убийцей? Твой отец заплатил кому-то баснословную сумму, чтобы тебя убили и представили всё, как несчастный случай.
А вот это оказалось действительно плохой новостью.
Я давно знал, что Борис Ломоносов мечтает от меня избавиться, но не думал, что он настолько ненавидит меня за позорный дар, что готов заплатить за мою смерть.
Значит, алхимия и в этом мире становится моим врагом?
Ну что ж, тогда посмотрим, кто кого.
– Папенька не хочет ждать, пока меня убьёт Гнилой Рубеж? – сощурился я. – Но ты откуда об этом узнала?
– Случайно услышала в саду разговор твоего отца с кем-то, когда позавчера днём с концерта домой возвращалась, уже после твоего отъезда. Не знаю, с кем твой отец говорил. Я побоялась выглянуть из-за куста, но зато услышала последние фразы. Я даже записала их слово в слово… погоди…
Нонна расстегнула чемодан, вынула оттуда кожаный свёрток и развернула его прямо на столе.
Сначала я подумал, что так выглядит её Сокровищница и что внутри вшитые кармашки с ареальными пробирками, как у меня, но оказалось, что внутри кузина хранила совсем другие вещи.
Там лежали круглые чёрные пластинки диаметром с кофейное блюдце.
У Нонны этих штуковин имелось с десяток.
– И что это? – нахмурился я.
– Минуту, не торопись, – шепнула она и взяла самую верхнюю пластинку, держа её за края.
Затем из чемодана достала ещё и странного вида устройство размером с книгу: с квадратным деревянным корпусом, маленьким рупором и иглой.
– Это трансмутационный графофон, – пояснила кузина не без гордости. – Мы вместе с подругой Марьяной придумали, чтобы звук записывать. Живая Игла-артефакт работает от заклинания и пишет колебания звука на пластинке с напылением из алхимического порошка. Здорово, правда?
Нонна ловко установила пластинку под Живую Иглу и опять заговорила:
– Сейчас я воспроизведу всё, что успела записать. Ты не думай, что я это устройство везде с собой ношу. Просто так совпало. Я иногда записываю музыку… ну то есть концерты в филармонии, и у меня с собой был графофон. Вот я и воспользовалась им. Записала последние фразы того подслушанного разговора.
Она перевела дыхание и нажала кнопку на своём устройстве.
Поначалу я не услышал ничего, кроме тишины, шороха и потрескивания. Но через несколько секунд из маленького рупора появились звуки голоса – густого баритона моего отца.
– Это не просто хорошие деньги. Это баснословные деньги! – сказал он с напором.
Опять послышался треск, а потом снова – голос Бориса Ломоносова:
– Вторую половину суммы перечислю, когда в нашей семье больше его не будет, – сказал он уже быстрее и требовательнее. – Устрой ему несчастный случай. Он мешает мне вернуть уважение нашей золотой магии, как было раньше, во времена Государственного Алхимика! Но я готов пожертвовать собственным сыном для общего блага. Так пусть принесёт пользу роду хотя бы своей смертью. Это не моя воля. Такова воля Башни Мер и Весов!
Наступила тяжёлая тишина.
Нонна подняла иглу и вынула пластинку из аппарата.
– Это всё? – тихо уточнил я.
– Всё. Когда я это услышала, то поняла, что речь о тебе. А потом узнала про нападение колдунов в поезде. Мне так жаль, Илья. Возможно, это первая попытка тебя убить. Колдунов порой нанимают для заказных убийств.