Государственный Алхимик - стр. 29

Я глянул на мрачное лицо кузины.

Она, похоже, собралась на десять дней сделать из моего купе не только свой депрессивный будуар, но ещё и депрессивный ресторан.

– Ужин будет, но сначала скажи, зачем ты со мной в Гнилой Рубеж собралась? Тебе своих проблем мало? Тебе лучше вернуться, так будет безопасней.

Она подняла на меня взгляд и призналась ещё кое в чём:

– Я любитель копаться в старых книгах по алхимии, ты же знаешь. Я много читаю, у меня хорошая память. Собственно, для этого я себе Кольцо Транспозиции и сделала. Чтобы тайно проникать в библиотеку с ценными родовыми бумагами. Заряжаешь кольцо на Транспозицию, потом подсовываешь его под запечатанную дверь – и вот ты уже там, куда тебя не пускают.

– Да, это хорошая вещь, – кивнул я.

– Так вот, – продолжила Нонна. – Если бы не это, то я бы никогда не узнала, что ворота всех усадеб, которые создал Михаил на Ломоносовских Пустырях, защищены печатями. Их может открыть только маг из рода Ломоносовых. Неважно, какого ранга. Но этот маг должен быть из касты «Золото и Солнце», понимаешь? Никому другому ворота не откроются. Точнее, любого другого мага эти ворота просто убьют. Так я прочитала в одном из его дневников.

Я скрипнул зубами.

Вот и ещё одна плохая новость.

– Смею предположить, – добавила Нонна, – что твой отец решил подстраховаться. Если ты выживешь в поезде, то умрёшь на глазах у свидетелей от удара золотой печати на воротах. Будто сам Михаил не хочет, чтобы ты жил и позорил его род. Так что можешь поблагодарить своего отца – он весьма предусмотрительный человек.

– Обязательно поблагодарю, – процедил я сквозь зубы.

– Мне очень жаль, что… – начала Нонна, но её прервал стук в дверь.

Принесла же кого-то нелёгкая.

– Илья Борисыч! Смилуйтесь, Ваше Сиятельство! – проорали по ту сторону двери. – Мне скучно пить одному! Присоединяйтесь, будьте милосердны! У меня родился… этот самый… то-о-ост! Илья!

Нонна вскочила.

– Кто это?.. Голос знакомый, – зашептала она нервно. – Неужели тот самый княжич, которого ты провожал с поезда? Почему он всё ещё тут?

– Потому что он решил поехать дальше, чтобы испытать судьбу, но пока испытывает только мои нервы, – со вздохом ответил я и направился к двери, чтобы спровадить Лаврова.

– Не говори ему, что я здесь, – быстро попросила кузина.

– Разумеется. Но тебе придётся притаиться и подождать, пока я уведу его обратно в вагон-ресторан.

Нонна кинулась за мной и ухватила за локоть.

– Может, дать ему таблетку усыпления? Специально для неугомонных пьяниц. Пара таблеток в бокал – и проблема собутыльника решена. Он проспит не меньше суток.

Я покачал головой: у меня уже родился план насчет пьяного Лаврова.

– Ты пока располагайся, не буду тебе мешать. А мне вдруг срочно понадобился собутыльник. Со мной порой такое бывает.

– И как часто бывает? – Нонна вскинула брови.

– Всё зависит от уровня отчаяния, которое вызывают у меня плохие новости.

Я мрачно усмехнулся и, оставив обеспокоенную кузину в одиночестве, быстро вышел из купе.

– Ну наконе-е-ец-то! – выпалил Лавров при виде меня и заулыбался.

Мой собутыльник даже не подозревал, что несколько минут назад попал под подозрение.

Я проверил Эла вдоль и поперёк.

За три дня мне удалось просмотреть множество воспоминаний Лаврентия, истратив на это целых три Формулы Проверки Памяти.